Свет мой, зеркальце… - страница 3

— Хорошо, Мерри, — небрежно произнес он. — А вы зовите меня Тай. Так делают все, за исключением разве что моей тети Джуэл. Когда тетя злится, она называет меня полным именем — Тайсон Эдамс Стил, — и я понимаю, что мне пора исчезнуть.

Он широко улыбнулся, и Мерри почувствовала, как у нее внутри все затрепетало. Странно… Ей делали предложение самые богатые и красивые мужчины в мире, но ни один из них ее не заинтересовал.

Тогда почему этот неотесанный ковбой одной лишь своей улыбкой привел ее в смятение?

Она с трудом отвела взгляд от его длинных ног в потертых джинсах и грубых ботинках, но не смогла устоять перед его улыбкой, от которой у нее по спине словно пробежал электрический ток.

— Вашу тетю зовут Джуэл Эдамс? — твердо спросила Мерри, пытаясь сохранять спокойствие. — Она моя новая домовладелица.

Тай пристально посмотрел на нее.

— Так вы снимаете у нее тот обветшалый коттедж на Джексон-стрит? Тетя Джуэл — сестра моей матери. Она воспитывала меня после смерти родителей.

— Значит, вы сирота? — У нее внезапно сжалось сердце.

— Вам не кажется, что я уже большой мальчик? — проворчал Тай, но глаза его улыбались.

Неужели он не замечает, как действует на нее его внешность? Несмотря на то, что одежда оставляла желать лучшего, женщины, должно быть, из кожи вон лезли, чтобы привлечь его внимание. Она должна устоять. От этого зависит ее будущее.

— Дом старый, но не обветшалый, — хриплым голосом ответила Мерри. — Внутри его недавно отремонтировали. Там вполне уютно.

— Джуэл покрасила стены и полы, — согласился он. — Но крыша все еще протекает, нужно полностью заменить проводку и починить водопровод. Я собирался помочь ей, но у меня не было времени.

— Я уверена, все будет в порядке. Это все, что я пока могу себе позволить, — солгала она.

У нее не было проблем с деньгами, но ей хотелось, чтобы новая жизнь была скромной и непритязательной.

— Я перевезла туда свои вещи и уже чувствую себя почти как дома.

Чего нельзя сказать о многочисленных домах, принадлежавших ее родителям. Ни один из трид-цатикомнатных особняков не был уютным.

Но Мерри решила раз и навсегда отказаться от роскоши. Ей хотелось иметь свой собственный дом и общаться с обычными людьми. Навсегда покинуть мир сплетен и притворства.

Тогда почему она восхищается человеком, который может положить этому конец всего одним телефонным звонком? Что в нем особенного?

Возможно, это самый искренний человек из всех, кого она знала. В Тайсоне Стиле не было фальши. Однако нельзя забывать о том, что он — босс. Остальное ее совершенно не касается.

— Правда? — спросил Тай, улыбаясь. — Боюсь, он покажется вам не таким уж и уютным, когда начнет протекать потолок или засорится сточная труба. — Он поднялся и отошел от стола. — Вот что я вам скажу. Если вы возьмете на себя сбор средств для фонда, у меня появится время на коттедж.

— Вы сами будете… возиться с ремонтом? Неужели у вас нет дел поважнее?

Он засмеялся.

— Остальные мои предприятия прекрасно работают без меня. Я лишь наведываюсь туда время от времени. У меня отличные помощники. Благодаря этому я могу постоянно заниматься проблемами фонда. — Немного помедлив. Тай взял пачку распечатанных писем и продолжил: — Свой первый миллион я заработал, ремонтируя старые дома и перепродавая их. Я до сих пор люблю плотничать. Это меня успокаивает. Кроме того, я обещал помочь тете Джуэл. — Он, нахмурившись, посмотрел на письма. — Но насколько умело я обращаюсь с инструментами, настолько же бестолков во всем, что касается пожертвований. — Тай пристально посмотрел на нее, будто оценивая ее способности. — Помощь сиротам — одно из моих важнейших дел, Мерри. Торгуя недвижимостью, я заработал больше денег, чем могут потратить за всю жизнь пятьдесят человек. Но деньги — лишь жалкий мусор, если они не способны помочь несчастным детям.

В его глазах светилась искренность, но внезапно Мерри поняла, что за этим скрывается боль. У нее сжалось сердце.

— Вы уже помогли многим детям, — мягко произнесла она. — Мистер Джарвис, ваш поверенный, рассказал мне обо всем, что вы для них сделали. Это произвело на меня глубокое впечатление.