Свет утренней звезды - страница 29

Грозный повелитель поднял свой чудовищный меч, и его вдруг раскалившееся острие прорезало дверь в пространстве. Так яркий луч света пробивает серую завесу тьмы. Демон повернул голову и на прощанье окинул из-за плеча тяжелым взглядом священный чертог. Едва заметное глазу движение, и …

Он просто исчез, растворился в воздухе, как тающий утренний туман, и только примятая трава в том месте, где он только что стоял, была немым свидетелем того, что все это мне не приснилось.

Я знал, что услышу эктраль, когда она выйдет на новый виток, но к тому, что это произойдет так скоро, оказался не готов. Голова пустым казаном гудела от вчерашней попойки. И какого демона мне вздумалось так накачать себя ллайром? Под боком что-то зашевелилось, и я изумленно поднял голову, обнаружив запрокинутую на меня голую ногу светловолосой рабыни. Странно, что с другой стороны бедро тоже уперлось во что-то мягкое и теплое. Еще одна… Дерьмо… Ничего не помню.

Тонкая рука проворно скользнула по животу и осторожно устроилась у меня между ног. Организм явно не хотел соглашаться с моей памятью — в отличие от нее он видимо хорошо запомнил оргию, устроенную ночью, и теперь, радостно откликался на умелые женские ласки. Призыв внутри меня прозвучал так некстати, когда одна распалившаяся гетера уже сидела на мне сверху, а вторая нежно целовала меня в плечо и терлась о бок, как кошка, мурлыкая и урча. Быстро сбросил с себя гибкие тела девушек, и отправился усмирять чрезмерно разыгравшиеся гормоны ледяной водой. Появляться в чужом мире с утренним стояком было вызывающе неприлично, даже для такой ужасающей личности, как я. Хотя по большому счету мне было наплевать, что подумают обо мне представители других рас, ведь итог один — меня все равно будут ненавидеть и бояться.

Жжение в груди становилось все настойчивее, эктраль требовала наполнения энергией. Вылетев из купальни, на ходу захватил одежду и, соединив магию меча со своей, отдался власти зова, выбросившего меня под сень чернильно-звездного неба. В этом мире была ночь, такая непривычно тихая и светлая… Вернее, я не сразу понял, что свет исходил от воды. Источник жизни был пропитан силой настолько, что ее избыток смешивался вместе с тяжелыми потоками, создавая поистине прекрасное зрелище. Я оглянулся по сторонам, пытаясь найти место, куда упала эктраль, а потом, увидел ее… и время остановилось, замерло вокруг меня пульсирующей сферой.

Это был не сон, не наваждение. Я видел ее… Видел каждую линию ее манящего белизной тела, спорящего с гибкостью и плавностью льющихся на него струй. Она вся была словно соткана из света и воды, такая чистая и безупречная, как грани сверкающего на солнце кристалла. И я, подобно геккону, околдованный ее невинной грацией пополз навстречу, отбросив меч, одежду, оружие, не заметив, что стою в воде уже по пояс. В этот миг для меня перестало что-либо существовать, кроме этой восхитительной златокудрой тэйры, купающейся в Озере Жизни. Я не мог оторвать взгляда от тонких прикрытых век, рассеянной улыбки, блуждающей по ее лицу. Она была такая естественная и настоящая в своей первозданной наготе. Руки воды, нежно ласкали ее изогнутую шею, упругую круглую грудь, гладкие атласные бедра, и кровь начала закипать у меня в жилах. Не помню, чтобы когда-нибудь желание проснувшееся во мне было настолько сильным, что причиняло почти боль, я не помню когда я вообще чувствовал к женщине что-либо подобное. Я не помню, когда я чувствовал хоть что-то, кроме разъедающего мою душу холода. А эта… Она будила внутри меня что-то безумное, огненно-дикое, тлеющее еще не разгоревшимся пожаром.

Она медленно повернула голову и открыла глаза — ярко-синие, пронзительные, сияющие, словно две утренние звезды. Хрупкие ветви рук стыдливо прикрыли обнаженную красоту, и во мне проснулся зверь…

Я срываюсь с места, желая поймать… дотронутся… впиться губами в эту белоснежную грудь… сделать своей. Вода мешает двигаться, так быстро, как хотелось бы, оплетает мои ноги своим вязким течением, и синеглазый призрак прячется за толщей сверкающих струй. Я вваливаюсь в грот предвкушая как сейчас проведу рукой по ее шелковой коже, закрою глаза и вдохну ее запах, но меня встречает лишь каменная пустота безликих стен.