Свет утренней звезды - страница 7

.

— С удовольствием, — любезно соглашается Тайрон, и они с отцом к моей неимоверной радости и облегчению уходят в зал с накрытыми для дальнейшей трапезы столами.

Мирэ, матушка, собравшиеся на торжество дамы из всех знатных родов Нарии, обступают меня плотным кольцом, воодушевленно поздравляя и выражая бурный восторг по поводу свершившегося события. Я киваю им в ответ, как кукла с качающейся головою, что вырезает из дерева наш конюх, силюсь растянуть свое лицо в улыбке, но первый раз в жизни отчаянно хочу заплакать прямо посреди этой веселящейся на моем заклании толпы.

Вечер длился бесконечно долго, мне казалось, что он никогда не закончится. Я не могла дождаться, когда же правитель Арзарии наконец уберется восвояси, и когда открыли портал для перехода, я не смогла сдержать облегченного вздоха. Тайрон словно понял это — он резко повернулся, разглядывая меня, и лицо его стало мрачнее грозовых туч в дождливый день.

— Скоро увидимся, моя драгоценная тэйра. Жду вас с ответным визитом у себя.

Опять эти глупые правила: невеста должна каждый следующий айрон приезжать к жениху, знакомиться с его семьей, традициями и устоями мира в котором ей предстоит жить. По мне, так я бы его до свадьбы не видела! А если бы было возможно, то и вовсе за него не вышла.

— Он красивый, — мечтательно вздохнула Мирэ, провожая взглядом правителя Арзарии. — Тебе повезло, сестренка.

— Он мерзкий. И взгляд у него, как у змеи, словно целиком заглатывает. Он мерзкий и старый, Мирэ!

— Ему двадцать пять всего, глупышка. Через три айрона он будет в самом расцвете, — хихикает сестра, заливаясь ярким румянцем.

Я смотрю на Мирэ как на полоумную. — Фу, сестренка, неужели тебе такие нравятся?

— Маленькая ты еще, Эя, ничего в мужчинах не понимаешь, — снисходительно умничает она. — Вот когда подойдет время к свадьбе, ты увидишь его совершенно другими глазами. Он красив, у него такие сильные руки, шея и грудь широченная.

— Вряд ли мне через три айрона его руки, ноги, грудь и наглая морда будут нравиться больше, чем сейчас, — скептически фыркаю я. — А самый отвратительный у него язык, и сует он его мерзко, словно ящерица.

— Вы что, целовались? — глаза у сестры удивленно ползут на лоб и становятся круглыми как плошки.

— Это он меня целовал, сволочь, — я в сердцах вытираю губы тыльной стороной ладони, вспоминая гнусные прикосновения наглого брюнета. — Отвратительное чувство, словно слюней мне в рот напустил.

— Как я тебе завидую, значит, ты ему понравилась, — глаза Мирэ затягиваются мутной поволокой, и лицо приобретает совершенно дурацкое выражение, как у глупой куклы. — Вот и целуйся с ним сама, раз он тебе так нравится, — злюсь я на сестру.

Мирэ хватает меня за руку и заговорщически начинает шептать:

— Знаешь, Эя, поцелуи в мужчине не главное, хотя и это тоже… Главное, каков он будет как муж… ну, ты понимаешь?

Я ничего не понимаю, слова сестры кажутся мне какой-то запутанной шарадой.

— Ты о чем? Что значит, не главное? Он же будет лезть ко мне со своими поцелуями каждый день?

— И не только, — томно на выдохе сообщает сестра. — Мама тебе еще не говорила, но я знаю, чем занимаются мужчина и женщина после свадьбы.

— И чем же? — можно подумать, она скажет мне что-то новое, кроме того, что мужчина будет вершить государственные дела, а женщина послушно таскаться за ним следом, заглядывая ему в рот и соглашаясь с каждым его «мудрым» решением. Скукотища.

Мирэ склоняется к моему уху, и говорит такие гадости, что волосы у меня на затылке начинают шевелиться, словно черви в илистом дне. Нет, я знала, что супруги должны спать в одной постели для продолжения рода, но что б такое…

— Это не может быть правдой. Люди не могут заниматься этим, как кошки и собаки! — меня просто трусит от возмущения.

— Почему сразу как собаки? — щеки сестры становятся пунцовыми. — Я видела в конюшне, как конюх лежал на служанке сверху, между ее ног. Эя, они были голые! Совершенно голые. И они так кричали, как коты по весне. Похоже, им нравилось то, что они делали. Вот я и говорю, что тебе повезло. Твой муж не стар, не урод, у него красивое тело, с таким не противно будет заниматься этим.