Свет в джунглях - страница 3

— До чего же хорошо играет наша Лина!

Тихо, чтобы не помешать дочери, вошла она в комнату и ахнула: за роялем восседал маленький Швейцер, а ее дочь лежала на полу, углубившись в книгу...

Альберт чувствовал себя схваченным на месте преступления. Он не понимал, как Лина может оправдываться, если оба они виноваты. Он, конечно же, не стал бы играть за Лину, если бы она не попросила помощи. Лине он не мог отказать... И к тому же играть на рояле — это ведь ни с чем не сравнимое удовольствие!

К Гюнсбаху в те времена вела тенистая липовая аллея. Солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь густую листву, создавали таинственный колеблющийся полумрак, вызывали ощущение живущей где-то рядом сказки. Ожидать возвращения отца из Кольмара в липовой аллее было особенно приятно.

Альберт пристально всматривается в смутное облачко пыли. Едут или не едут? Но вот, наконец, видна знакомая повозка, в которой сидят отец и старшая сестра. Ее возили в город лечить зубы.

Повозка въезжает в аллею, и Альберт кричит:

— Ну, как дела? Очень больно было?

— Совсем не больно, — отвечает сестра. — И доктор не страшный. Он меня посадил на волшебный стул.

— На волшебный? — переспрашивает Альберт.

— Ну да, на волшебный! Ой, Альберт, так интересно, так интересно, ты и представить себе не можешь...

А через несколько дней Альберт вышел к завтраку с перевязанной щекой.

— Что с тобой? — спросила мать.

— Зубы болят. Надо к доктору в Кольмар ехать.

И вот сын с отцом в приемной врача. Наконец-то Альберт своими глазами увидит волшебный стул и даже посидит на нем. Открылась дверь, и отец ввел его в рабочий кабинет врача — месье Шварца.

Врач попросил Альберта широко открыть рот и, увидев его совершенно здоровые зубы, категорически заявил:

— Но у него все в полном порядке!

— Альберт, так у тебя болят зубы? — недоумевал отец.

— Нет, — шепотом ответил Альберт и прибавил: — Но мне очень хотелось посидеть на волшебном стуле.

На обратном пути отец молчал, а сыну было неловко и стыдно: ведь из-за него отец потерял напрасно время на поездку в город.

— Папа, я буду совсем хорошим, — пообещал он отцу. Но Луи Швейцер резонно заметил:

— Быть совсем хорошим — трудно, да и ни к чему. Можно и напроказить, но честно признаться в этом и понять свою вину.

К счастью, Альберт не сдержал своего обещания и не стал образцовым ребенком. По свидетельствам тех, кто до последнего дня работал с Альбертом Швейцером, «фантазия и мечта всегда много значили в его жизни». 　

Как-то в одной из детских книг Альберт увидел многоцветное изображение корабля и его снаряжения. В тот же вечер мальчик решительно заявил матери:

— Хочу быть матросом!

— Но подумай, Альберт, — возразила Адель Швейцер, — если ты станешь матросом, ты на много лет уедешь далеко от нас. Неужели ты не соскучишься по дому?

Альберта не обеспокоило это возражение матери. Смущало его скорее другое — перспектива спать всю жизнь в гамаке. Да, в гамаке! Ведь недаром мама сказала, что матросы спят в подвесных койках, которые похожи на гамаки.

Альберт решил в ближайшее же время испытать свою выдержку, и случай помог ему в этом — он получил неожиданную возможность сменить сушу на шаткую палубу «судна».

Это опять-таки произошло в злополучном Кольмаре, на небольшой речке Лаух. Крестная мать Альберта мадам Барт поручила его одному из своих сыновей, который был старше Альберта, со следующим наказом:

— Смотри за Альбертом внимательно. Не ходите к реке и ради бога не прикасайтесь к лодкам.

Лодка! Так это же маленький корабль! Через несколько минут оба мальчика стояли на берегу реки. Впервые в своей жизни Альберт видел корабли «не на картинке в книжке, а настоящие речные суда, которые плавают по воде и перевозят людей».

— Давай найдем лодку, — торопил Альберта его спутник.

Но Альберт колебался. Ему хотелось покататься на лодке, но сдерживало обещание, данное фрау Барт.

— Не бойся! — твердил старший.

Мальчики отвязали чужую лодку, влезли в нее и оттолкнулись от причала.

Лодка вышла на середину реки. Мальчики проплыли мимо прибрежных деревьев, мимо маленьких и больших лодок, стоявших у пристани. Громкими криками восторга встречали они все встречающееся на пути.