Свет во тьме - страница 5
Что касается точной позиции, у Линь Мина не было никаких надежд выяснить это. Если Сяо Мосянь и Божественная Мечта действительно были бы обнаружены святыми, то вполне возможно, что лично прибыл бы и сам Святой Суверен.
И чтобы получить эту информацию, он знал один короткий путь - схватить кого-то из сильных мастеров.
Снаружи божественное восприятие Линь Мина мгновенно распространилось наружу, охватывая весь флот.
День спустя, после очередного большого пространственного сдвига, тощий старик сидел в кресле в комнате флагмана флота, и глядел на груду алой плоти и крови, не скрывая ошеломления.
Эта комната напоминала мастерскую алхимика. Здесь была большая печь для пилюль, а также столы, которые были уставлены бутылками с пилюлями и другими драгоценными лекарственными травами.
В углу одного из этих столов был котел для создания лекарств, который все еще кипел и испускал зеленые пузыри. Лекарственный суп внутри, казалось, кипел из-за жара.
Но старика это не волновало. Он уставился на груду красной плоти и крови перед собой. Сам старик выглядел высохшим и дряхлым, и был худым, как обезьяна. Он носил темно-зеленую мантию, которая свисала по всему телу, из-за чего он казался ещё старее и слабее.
«Плоть и кровь Голода; это действительно изумительно».
Старик говорил сам с собой. Его мутные глаза блестели, когда они смотрели на массу из плоти и крови. Он не мог не открыть нефритовую коробку, откуда вынул массу красного мяса размером с кулак.
Эта масса мяса была сохранена с использованием специальных методов, чтобы гарантировать абсолютную свежесть. Вынув эту массу, старик слегка задрожал от пульсации крови.
Это было сердце, человеческое сердце.
Старик взял это сердце, которое он лично забрал у Короля Мира из расы людей, и приблизил его к этой массе плоти и крови Голода. В мгновение ока эта неподвижная масса из плоти и крови Голода внезапно начала извиваться и, как акула, поглотила сердце.
Хулала!
Плоть и кровь Голода свирепо извивались. Мгновение спустя сердце было полностью проглочено, став частью плоти Голода!
Тощий старик спокойно выпустил свое восприятие и задумался на мгновение. Затем его мутные глаза вспыхнули. «Поглотив сердце Короля Мира из рода людей, он превратил его собственные питательные вещества, и это явно укрепило плоть и кровь Голода. Если бы мне пришлось слиться с ним, а затем продолжать поглощать других, тогда, хотя моя жизнь и приближается к закату, я все равно смогу продлить её еще на десятки миллионов лет, и, возможно, даже прорвусь к среднему этапу области Императора в будущее.
Хотя, если это произойдет, я стану монстром, которому нужно пожирать других, чтобы выжить. Но это не так важно. Важным моментом является то, что после слияния с плотью и кровью Голода я стану слугой, безропотно преданной Святому Суверену Доброй Удачи. Такая цена слишком высока… Святой Суверен дал мне плоть и кровь Голода, и он не сделал бы этого просто так. Он наверняка спрячет что-то во мне…»
Все эти мысли мгновенно вспыхнули в голове тощего старика. Однако искушение прожить несколько десятков миллионов лет было тем, что он не он мог выкинуть из головы. Некоторое время он колебался, а затем крикнул: «Входите!»
Мгновение спустя дверь открылась, и в комнату вошел кроткий и красивый юноша.
«Отправляйся в лагерь людей и приведи шесть пар мужчин и женщин. Они должны быть не старше 18 лет и иметь приличные таланты».
Тощий старик хотел проверить, сколько жизненной сущности даст ему плоть и кровь Голода, проглотив кого-то другого. Он хотел знать, насколько он может задержать старение.
Но в это время он почувствовал, что что-то не так.
«Чего ты замечтался, почему до сих пор не ушел?»
Тощий старик внезапно поднял голову, его острые орлиные глаза смотрели на этого юношу. Но в тот момент, когда он поднял голову, юноша переместился.
Его скорость была как у призраков и богов. В его руке появилось черное копье, направившееся прямо в горло старика!
Это копье было слишком быстрым, быстрым до такой степени, что даже худому старику было трудно поспевать за ним!
Тем не менее, он все ещё был Императором. В этот критический момент на грани жизни и смерти в его теле вспыхнуло страшное черное пламя. Это было жизненное пламя, которое он культивировал в себе все годы, когда он был алхимиком, и оно также было его лучшим козырем.