Светлая Ладога - страница 6
Инга не могла найти себе места. Не хотелось ни уходить в каюту, ни искать Андрея, и не было сил просто стоять и смотреть на воду - а ведь это было одним из любимых занятий Инги. Небо и вода темнели, наливаясь свинцом, и Ингу не покидало чувство тревоги. Снова и снова вспоминались слова Олега: "Ночью наружу выходить не стоит". Ночь уже почти наступила - но где он сам? Инга никому не смогла бы объяснить, откуда в ней взялась эта уверенность, но она понимала - то, о чем предупреждал Олег, в первую очередь касается его самого. Куда же он исчез? Инга вдруг вспомнила первое утро на Ладоге, когда Олег позвал ее встречать рассвет - и уверенно направилась на нос корабля, хотя ветер едва не сбивал ее с ног. Ей оставалось пройти всего несколько шагов, когда она услышала голос Олега - и едва узнала его. Ни шум ветра, ни разбивающиеся о борта волны не могли заглушить его слова - казалось, их слышит вся Ладога:
- Боги Ладоги, внемлите!
Вызываю вас на битву!
Лишь закат погаснет в небе,
Бой великий здесь начнется.
Засвистит холодный ветер,
Разрывая парус в клочья,
Будут волны, словно волки,
На ладью бросаться стаей.
Против гнева волн и ветра
Выхожу на бой жестокий.
Пусть летит ладья стрелою!
Пусть несет меня сквозь бурю!
Кто в бою не ведал страха,
Не склонится пред богами!
Сил не тратьте понапрасну!
Дайте воину дорогу!
И, словно отвечая на вызов, огромная волна ударила в борт, заставив Ингу вцепиться в поручень, чтобы не упасть. Инга вышла на нос - и увидела Олега.
Он стоял во весь рост, грудью встречая яростный ветер и холодные брызги, долетавшие даже до этой палубы, расположенной довольно высоко над водой. И время послушно пошло назад, превращая четырехпалубный теплоход в древнюю ладью, а Олега - в бесстрашного воина и путешественника, дерзнувшего бурной ночью бросить вызов бешеным волнам Ладоги. Сколько ему лет? Двадцать пять? Но сколько веков назад ему исполнилось двадцать пять лет? Правая рука Олега вскинута к небу в угрожающем жесте - но при вспышке молнии (молния? здесь, на севере? почти в конце лета?) Инга ясно увидела тусклый отблеск стали. "Ночью будет бой", - сказал сегодня Олег...
- Кого же ты на бой вызываешь?! - Инге хотелось крикнуть это во весь голос, но сквозь вой ветра прорвался лишь слабый шепот. И все же Олег услышал. Он тронул Ингу за плечо:
- Пожалуйста, уходи. Тебе нельзя оставаться здесь.
- А ты?
- Это мой бой. Я ждал его, - медленно, отчеканивая каждое слово.
- Мне страшно за тебя...
- Не бойся. Мне хватит сил. Второй раз им меня не получить.
Инга не стала спрашивать, что имеет в виду Олег.
- Я останусь с тобой, - твердо проговорила она.
- Нет, Чайка, - он впервые назвал ее так. - Тебе не выстоять. Тогда я был один и сейчас буду один. Ты не сможешь помочь мне.
В небе догорали последние отблески заката. Олег резко повернулся к Инге:
- Уходи, Чайка! Этот бой не для тебя. Я прошел этим путем, но тебе не уцелеть. Ясным солнцем заклинаю, уходи!
Инга подчинилась без единого слова. У двери она остановилась, последний раз взглянула на высокую фигуру, застывшую на носу корабля - и скользнула внутрь одновременно с первым оглушительным ударом грома.
Мало кто на корабле смог спокойно заснуть в ту ночь, если не считать Марины. Такой бури не помнил никто из путешествовавших по Ладоге. Раскаты грома не затихали, молнии, казалось, прицельно били по кораблю, шум волн и ветра словно складывался в колдовской мотив. Лидия Михайловна непрерывно шептала молитвы, путаясь в знакомых с детства словах, но в конце концов смогла уснуть. Инга сидела у окна каюты, вглядываясь в темноту, и сквозь бурю ей то и дело слышался голос Олега - только различить слова она уже не могла. "Помоги ему, дай увидеть утро!" - шептала она, хотя и сама вряд ли знала, к кому обращается. Если Инга и задремала, все так же сидя у окна, то и снилось ей все то же самое - бушующая Ладога и одинокий силуэт Олега - или того, кого она знала под этим именем...