Светлая Ладога - страница 9

   Андрей смотрел на Ингу не без зависти. После достопамятной ночи она явно обрела новые силы, хотя, казалось бы, едва не ушла вслед за Олегом - точнее, вместо него, отдав за его жизнь свою. Андрей видел, как радостно она встречает рассвет, как следит за восходом луны - а в нем то и дело пробуждалась былая тревога. Андрей пытался забыть, не думать об этом - но чем больше становился серебряный месяц, тем чаще возвращалась память о той ночи. Тогда Андрей уступил, не выдержал, впустил в себя - что? Он не знал. Просто что-то, пришедшее той ночью, стало частью его, и он изменился. Днем он был все тем же Андреем - любовался пейзажами, рассказывал о прошлых своих путешествиях Инге и Лидии Михайловне, порой просто где-нибудь уединялся с Мариной... Только с Олегом он стал общаться гораздо чаще. Марине это не нравилось, она как будто ревновала Андрея к новому другу - да, Андрей уже считал Олега другом, хотя порой тот вызывал у него почти страх. Но объяснить, в чем дело, Марина не могла. Впрочем, до сколько-нибудь серьезных размолвок не дошло ни разу, и в целом все было по-прежнему. Но только днем. Стоило погаснуть закату - и Андрей чувствовал, что должен остаться один. Снова подползал страх, краем сознания Андрей понимал, что рядом с друзьями ему было бы легче справиться с этим, но все равно под любыми предлогами уходил в каюту или в отдаленный угол на палубе, как будто не в силах противиться лишь ему одному слышному зову. Как и в ту ночь, Андрей вдруг понимал, что невероятно тоскует по земле под ногами, по шелесту ветвей, и снова и снова искал взглядом неразличимую полоску берега. В конце концов он засыпал, но и во сне продолжал слышать тихий, но непрестанный зов.

   Олег заметил, что Андрей не находит себе места, и однажды вечером решительно подошел к нему:

   - Пойдем в салон. Все уже там, только тебя я еле нашел.

   - Что-то я устал сегодня, - попытался соврать Андрей, но недооценил проницательность Олега. От пристального взгляда голубых глаз стало не по себе:

   - У тебя сна ни в одном глазу. И оставаться одному тебе сейчас не стоит. Пойдем, - Олег взял Андрея за руку. Очень мягко - но пробовать высвободиться почему-то не хотелось. - Инга гитару принесла. Давно у нас песен не было.

   И Андрей, сам себе удивляясь, послушно пошел за Олегом.

   Инга действительно вспомнила о гитаре, незаслуженно забытой с первого вечера, и теперь, устроившись поудобнее в кресле, тихонько что-то наигрывала. Андрей различил слова: "Не ведьма, не колдунья ко мне явилась в дом, не в пору полнолунья, а летним ясным днем...". Но тут Инга оборвала игру и улыбнулась:

   - Привет. Наконец тебя нашли. Может быть, ты что-нибудь споешь?

   - Ну давай попробую, - кивнул Андрей. Петь не слишком хотелось, но раз уж он пришел сюда... Он взял гитару: - "Я пел о богах и пел о героях, о звоне клинков и кровавых битвах...".

   - "Покуда сокол мой был со мною, мне клекот его заменял молитвы..." - Олег, похоже, знал вообще все песни, известные Андрею, Инге и Марине, вместе взятым. Порой Инга начинала подозревать, что, осмелься она сыграть что-нибудь из своих опытов - даже тогда Олег подхватит мотив...

   - "Стань моей душою, птица, дай на время ветер в крылья. Каждую ночь полет мне снится - холодные фьорды, миля за милей..." - это Олег прикоснулся рукой к плечу Инги или снова невидимые крылья шевельнулись у нее за спиной? Олег сидел совсем рядом, наверное, это был он - но почему же тогда так захотелось опять стать белой птицей, еще раз испытать силу крыльев? "Чайка..." - едва слышно прошептал Олег, и Инга улыбнулась в ответ.

   - "Где-то бродят твои сны, королевна... Далеко ли до весны в травах древних..." - Андрей встретился взглядом с Мариной. Ему случалось шутливо называть ее королевной, и в том, что сейчас он вспомнил именно эту песню, Марина увидела хороший знак - все прошло, рядом с ней прежний беззаботный Андрей, и больше не будет этих ночных отлучек и странных взглядов... Да и сам Андрей чувствовал себя необычно спокойно, хотя последние отблески дня уже едва виднелись на горизонте. Может быть, и правда все это было лишь коротким наваждением, и тревожные сны уйдут и не вернутся...