Светлячок для Летучего Голландца - страница 4
– Ты не со мной сейчас. Я понимаю, что у тебя дела, бизнес, мало ли, что еще. Тогда поделись со мной.
Он отвел взгляд.
– Нет, не поделишься, так можно понимать? Это тоже, как обычно. Тогда извини мне мой каприз. Я хочу вернуться в город. Устала пятые сутки изображать присутствие нас двоих. Тем более что побыть вдвоем нам редко удается.
– Я понимаю. Но у меня проблемы сейчас, не хотелось бы сваливать их на тебя. Это нечестно и неправильно.
– И не надо. Я предлагаю просто поделиться ими. Рассказать о наболевшем. Глядишь, полегчает и проблема, высказанная вслух, может оказаться не такой уж и проблемой.
На лице его расплылась залихватская улыбка.
– Знаешь, от чего мне полегчает?
Соблазнительно. Но не теперь, когда мне тридцать, хочется уже хоть малюсенькой доли определенности. Раньше я бы с восторгом повелась на эту провокацию и вспомнила о том, что спрашивала только после того, как его фигура исчезла бы на горизонте.
– Знаю, – тоже улыбнулась, наверное, не так аппетитно, но все же. Губы его потянулись к моим, но в последний момент резко отдернулась назад, он чуть не потерял равновесие и не клюнул носом в мои коленки. Потом встала и пересела на свое место. – Греби к берегу, капитан.
– Злючка.
– Спасибо за комплимент.
До берега мы молчали и не смотрели друг на друга. Водная гладь с мелкой рябью привлекала меня гораздо больше, успокаивала, завораживала. Ни злости, ни обиды, ни сожаления. Ничего. Похоже, я сама стала Летучим Голландцем, все шатаюсь туда-сюда по морю жизни и никак к берегу пристать не могу. Дурной пример заразителен.
Теплая, сильная, такая родная, ласковая рука помогла мне выбраться из лодки. Взгляд зеленых глаз опять ускользал.
– Ты действительно хочешь вернуться в город?
– Да.
– Хорошо.
«А чего ты хотела, милая? Чтобы отговаривал? Уверял в том, что ты ему очень важна и только тебе он может доверить свои беды, в вечной любви, преданности (сомнительно на счет преданности, да и не так важно)? Пал к ногам? Этого хотела? Ради этих заверений и успокоения твоей души опять на ближайшие года два, что ничего менять не надо и так хорошо, была вся сцена поставлена. Вот тебе кукиш с маслом!»
Конечно, нет. Перед собой можно не юлить. Такую сцену я устроила один раз. Не подстраивала специально, потому что подгадать его приход было невозможно, само получилось. Как в плохом анекдоте, муж пришел, а там любовник в постели. Но мужа у меня нет. И оправдываться тогда было глупо. Вообще все было глупо, что сказать – приходи попозже, я тут чуть занята? Ушел, зыркнув глазами. Но мы не предъявляли претензий, не били посуду, не орали. Просто поговорили, что оба свободны…
Но надежда, она, же живучая, как таракан. И прибить ее трудно, прячется, заныкивается, к дихлофосу привыкает и не убивается. Все ждешь, надеешься. Приедет к тебе среди ночи замученный, усталый, позовет с собой неважно куда, зачем, главное, что с ним, навсегда рядом с ним. И можно не юлить перед собой!
« Позови меня с собой,
Я приду сквозь злые ночи,
Я отправлюсь за тобой,
Чтобы путь мне ни пророчил.
Я приду туда, где ты
Нарисуешь в небе солнце,
Где разбитые мечты
Обретают снова силу высоты».
Позови и побегу. Только позови.
Правильно говорят – бабы дуры!
Вот и живу с роем тараканов. Получаю, что дают, а именно – удовольствие здесь и сейчас. Либо это, либо едешь домой. Сейчас я, в самом деле, хотела домой, как ни странно впервые за эти годы, и чувствовала облегчение от этой мысли.
Мой герой, погруженный в собственные мысли, шел по дорожке к нашему домику. Потом вдруг резко остановился и перегородил дорогу, развернувшись ко мне лицом. От неожиданности впечаталась в него и чуть не упала.
– Что случилось? Вспомнил, что утюг не выключил?
– Нет…
Задумчивость его в этот день вызывала легкую панику.
– Сколько мы знакомы?
– Одиннадцать лет, – ответила без запинки. Счетоводство это вообще моя любимая тема. Не мудрено все эти годы в подсчетах – ну, вот еще месяц, уже полгода прошло! – еще немного и он появится.
– А что такое?
– Ничего.
Неладно что-то в нашем королевстве. Обычно с поддержанием диалога у него проблем не было. Даже наоборот, обычно это я молчу, слушаю, внимаю. Впитываю каждое слово и мгновение с ним.