Светлые дебри - страница 13
Как сам себя убеждал.
Потом она исчезла.
И больше никогда ее не видел.
Искал. В интернете. В сетях. Но будто и не было вовсе.
Телефон не отвечал, конечно.
Только пару раз просыпался ночью от ощущения, что кто-то целует его затылок. Там, где линия волос переходит в кожу.
Она всегда так делала. Именно так. Нельзя спутать.
И он почему-то точно знал, что это ее губы.
Ушла так же внезапно, как и приходила. Последнее, что сказала по телефону:
– Будешь помнить меня?
ЭНДЕМИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ
Ведущий почвовед НИИ растениеводства Лариса Запорогова в смятении: надо лететь куда-то к черту на кулички, на Енисей, в небольшое, никогда не замерзающее ущелье: там круглогодично бьют горячие источники и растут редкие эндемические растения. И бабочки летают, опыляют. А таких бабочек, как утверждает Слон, нет нигде в мире.
Словом, крохотный субтропический оазис посреди сибирской тайги. Размером в около гектара. Скалы нависают c отрицательным наклоном, как бы укрывают. И роза ветров удачная: бураны обходят стороной.
Проблема в том, что у Ларисы семилетняя дочка заболела: чертова коронавирусная пандемия. Нет-нет, с девочкой все в порядке, хотя тест положительный, но жар невысокий, хрипов в легких нет совсем. Но ведь никто не знает – как там дальше будет! А вот у Ларисы, как сказал врач, уже есть антитела к этой инфекции! Все шиворот-навыворот: у ребенка не должно быть болезни, а есть. Она, тридцатипятилетняя, практически из зоны риска и должна заболеть, но не хворает!
Этот мир устроен через… одно место.
А папа Даши далеко. Уехал жить в Омеричку. Давно, впрочем, три года как.
Правда, шеф ее НИИ обещал поместить дочку в хорошую клинику, под надзор. В случае чего. Но какой надзор может сравниться с материнским?
И не лететь нельзя: защита докторской уже скоро, нужна важнейшая часть: сравнительный анализ родственных почв, обусловленных резкими перепадами температур. Это тема ее диссера, без почв из сибирского оазиса защита висит на волоске. А исследовать почвы? А систематизация? А внешние научные источники по теме? На это нужно время, которого нет.
Никогда. Ни на что.
На заседании правительства в Белом доме "высокомудрые" вдруг озаботились проблемами плодородия Антарктиды! Ну не придурки, а?! Поля в России бурьяном заросли, а вы Антарктиду возжелали озеленить? Слов нет… одни шипящие звуки… Но президент академии наук дал срочное задание шефу: исследовать эту возможность со всех точек зрения, в том числе и с почвоведческой. Образцы почв с другого конца планеты обещали прислать через год. Ну, а как же еще?! Результат им подавай завтра! Прямо с утра, после кофе! А условия создадут только через год! Ой, блин… даже думать не хочется в эту сторону!
Но главная проблема в том, что шефу, оказывается, тоже нужны образцы. Образцы растений из этого дурацкого енисейского эндема! Конечно, по другой научной теме. Суммируя все, он прилагает максимум давления на свою бедную научную сотрудницу.
Есть МНС – младшие научные сотрудники. Есть СНС – старшие научные сотрудники. А есть БНС – бедные научные сотрудники. Те, кого тычут в спину и гонят к "великим научным достижениям". Вот БНС – это она. Как сама себя классифицировала.
Слон Петрович, так его за глаза кличут коллеги, фантастически упрям, да к тому же несуразен. Когда звонит секретарша и сообщает о визите шефа в лабораторию, девочки-лаборантки срочно убирают на пути "великого и ужасного" Хатхи все бьющиеся предметы, потому как слоняра их обязательно заденет. И расхерачит.
Но все равно его любят за добродушие и юмор. Только уж больно настойчив: коль что-то втемяшит в свою академическую башку – нипочем не отговоришь.
Потому и слон, что упрям. Впрочем, если сказал, что лично проследит за здоровьем Дашки, то проследит: выполняет обещания. Что есть, то есть. Вот только обещает редко, больше требует. Противное хоботообразное.
Все как положено: Дарью поцеловала, посмотрела строго на медсестру, которой надо тут несколько дней дежурить и мчаться по первому звонку, дала последние инструкции маме, то есть дашкиной бабушке, всплакнула, присела на дорожку и отбыла в Пулково.