Свидетель канона - страница 52

Под взглядом Колумба недовольный Диего все же убрал руку от эфеса и перестал подскакивать на месте.

На месте героического прыжка Гурона сам он и Кэддо встретились только через год, когда сеньор Христофор Колумб, переждавший сезон ураганов, снабженный новым компасом, точными картами, заваленный подарками и образцами товаров, подплывал уже к Кадису, чтобы там превратиться в дона Кристобаля де Колона.

Сегодня даже со скалы, даже с высотного кетцаля-разведчика, куда Гурона назначили по причине малого веса, никто уже не различил бы парусов с красными крестами.

– Как думаешь, – спросил Кэддо, прикончив устриц, – война? Ты же их всех видел. Ну, если не врешь, конечно.

Гурон пощелкал ракушками:

– В столице я встречался с отцом. Он приехал с ирокезской границы. Так смешно: он сержантом дольше, чем я на свете прожил. И я сержант… Вот, и он взял меня с собой на турнир… Люди как люди. У Магистра в самом деле глаза чернее ночи, а так ничего особенного.

– И что сказал Капитул?

– А что Капитул мог сказать? – Гурон тоже дожевал устриц и откинулся на скрещенные руки, поглядел на небо. – Не дураки же они там. Раз уж до сих пор Пять Приоратов не перессорились. Какие ни есть, но мы все же рыцари Храма, слуги божьи.

Гурон покачал медальон с вложенным белокурым локоном и рукописной молитвой, подмигнул:

– А что такое Бог, мы с тобой теперь знаем.

Кэддо рассмеялся, отряхивая вышитый Паулой жилет:

– Бог есть любовь!

Любовь зла, полюбишь жизнь – так и умирать не захочешь.

Смерти вокруг как бы не чересчур. Неуютно здесь.

Кладбище.

Не один линкор затонул, рядом еще несколько японцев упокоились. Ну, кораблем больше: мой корпус выдерживает погружение до полутора километров, а самый большой обломок "Ямато" на краю подводной скалы, глубина триста сорок.

Под скалой-то я и спрятался.

Знать бы еще, от чего.

Ну, нашла бы меня поисковая гребенка Второго Флота – и что в том такого уж страшного?

Я же к этим самым девчонкам рвался, чего ради в попаданство-то пошел?

А теперь энергоустановка на минимум, ни звука, ни шороха. Жду, пока эсминцы над головой прокатятся. Ну, над мачтами.

Я вообще – кто? Или что?

Попробовал я нести "доброе, разумное, вечное". Теперь все никак не наберусь решимости открыть хотя бы учебник. Посмотреть, к чему пришла история Советского Союза.

Нет же, шныряю по закоулкам планеты, отдаляю решительный миг. Вот зарылся в недра Восточно-Китайского моря, вздохнуть боюсь.

Черно-зеленая тьма, верха и низа уже не различить. А глубины еще и километра нет. Вон там подальше и вон тут поближе чернота сгущается. Это два самых крупных обломка.

Левее, ближе – кусок носа. Стоит на ровном киле, и потому его можно узнать. Обломок длиной девяносто метров сорок шесть сантиметров. Вывернутая наружу цветком броневая сталь под второй башней главного калибра – зарядовый погреб взорвался, понятно. Интересно, что под первой башней такой же погреб не сдетонировал, а ведь рядом. Порох так и остался, растворяется понемногу в безмерном океане.

Правее, дальше – корма кверху дном, длина обломка сто шестьдесят девять метров пятьдесят четыре сантиметра. Там, в корме, погреб взорвался тоже.

Ржавчина неспешно проедает взрыватели, корка наростов укутывает лоскуты и спирали металла… Гравирадар на малой дальности хорошо принимает, можно различить и раскиданную повсюду мелочь. Ну, и вторая башня, под которой погреб рванул, тоже отлетела метров на триста… Триста два, запятая, шестьдесят восемь.

Обломки – линкор "Ямато". Десять лет напряженной работы многотысячной верфи, а перед этим не меньше бессонных ночей за чертежами. Четыре года войны, два похода, десять вражеских самолетов – и все.

Приплыл.

Неудачная оказалась мысль. Неправильная.

Нет, что прятаться надо именно здесь, как раз логично. Где уже есть затонувшие корабли, там еще одному место найдется. Правда, что большую часть крупных кораблей давно подняли на ценный металл. По найденным в сети координатам уже никто, оказывается, не лежит. И даже вот "Ямато" выглядит обглоданным, насколько различает гравирадар. Видать, срезали броневую сталь, а это под водой не так-то просто, и потому соскребли кусками что получилось…