Свидетель канона - страница 56

Вполне предсказуемо "птенцы драконов" не понравились царю Михаилу, и еще французам. Потому как от западных границ БССР порождение коварного альбионского гения вполне достигало Марселя. Не дожидаясь, пока драконы встанут на крыло, потомки Роланда снесли авиашколу, а с нею и весь Дубровник – сосредоточенным налетом трехсот новейших трехмоторных "Блерио" и всех шести дирижаблей.

Тогда революционеры деньгами сочувствующих со всего света оплатили немцам зенитные пушки, вошедшие в легенду "ахт-ахт". Русские казаки былинным рейдом добыли образец пушки и вытащили по горам к себе, разгоняя революционные войска чуть ли не нагайками. После этакой конфузии БССР поневоле создала корпус горных егерей-пограничников, на долгие годы сделавшийся проклятием всех соседей. Первыми взвыли контрабандисты из Италии, и тогда их дружки в правительстве блокировали все побережье БССР вполне приличными легкими крейсерами.

Не имея денег и времени на "большой флот", БССР произвела тучи "ночных дьяволов" – торпедных катеров, днем укрывающиеся в пещерах и бухтах. Ночью десятки мелких корабликов бесстрашно атаковали все, что видели; поговаривали, что часть из них управляется не людьми, но искусственным разумом профессора Бекаури.

Словом, трудами добрых соседей за четверть века БССР отрастила изрядной величины зубы. Пришлось окружить "незаживающую рану" кордоном из укрепленных полос, иначе-то рейды революционной конницы остановить не получалось. Поговаривали, что революционеры – а вернее, ученые-предатели, сбежавшиеся к ним со всего света, соблазненные возможностью воплотить самые бредовые идеи – вымыслили для прорыва этих укрепленных полос некие "бронеходы". И тоже управляемые по радио.

Но мир, по счастью, не успел увидеть никаких порождений сумрачного гения Остехбюро, потому как в одна тысяча девятьсот тридцать девятом году позабытая всеми Япония вылезла из норки и тут же хапнула Филиппины, понадкусывав Малайзию и Новую Гвинею чисто по широте самурайско-харбинской души. Когда же Северо-Американские Соединенные Штаты выслали флот с ответным ударом, японские радиевые бомбы превратили Перл-Харбор в остеклованную котловину, а Панамский канал расширили вдвое и углубили вчетверо. Только вот плавать по красиво светящейся голубой воде канала сделалось невозможно лет примерно так на двести.

Про то, что эпидемия чумы в С.А.С.Ш разгорелась не сама собой, янки узнали только через год, перехватив при испытаниях нового высотного бомбардировщика японский стратостат со стеклянной колбой, напиханной бациллами под пробку.

Вот когда планета поняла, что рыцарские времена с их глупыми плюмажами, пафосными вызовами-девизами, подвязками и лентами на копьях – совсем не так плохи, как прежде казалось. Вынули из-за печки профессора Эйнштейна, выдали ему кучу денег, эсминец "Филадельфия" и потребовали немедленно, кровь из носу, произвести машину времени.

Потому что иначе никакой возможности выправить страшную историю не просматривалось.

Не просматривалось ничего: ни впереди, ни по сторонам. Нависали темные стены пещеры, давили, вызывая желание втянуть голову в плечи, да тихонько шуршали сапоги по неровному камню. Наконец, на пределе видимости запрыгал свет горящего впереди костра.

Я прошел еще шагов десять. К бликам прибавился тихий звон струн; еще через сколько-то шагов я оказался в просторном зале, вымытом водой за много тысяч или даже миллионов лет. Неровный купол в самом верху замыкался отверстием, уходящий в него дым закрывал темнеющее вечернее небо, стирал слабые звезды.

Струны смолкли, я узнал сидящего у костра.

Там сидел старик с моим лицом.

– Ну что? – вместо приветствия старик пошевелил костер, тот отозвался легоньким столбиком искр. – Доигрался напильник на треугольнике? Мало тебе, что твой прототип даже не построили, так ты еще и вероятности на вилку наматываешь. Это же не макароны! Полупрозрачный изобретатель, на мою голову.

Пока я в ужасе рассматривал истончающиеся на глазах руки, призрачные голени, невесомое, становящееся незримым, тело, старик перелил нечто из кувшина в широкую чашу, кувшин же опять придвинул к самому костру.