Свидетель канона - страница 72

Пулемет с крыши собора прижал пехоту. Один танк повернул все же вдоль узкой улочки к майдану, чтобы обстрелять пулеметчика на церкви без помех. Второй так и пошел напролом к речке, за ним успели только человек десять пехотинцев. Шустрого немца с канистрой и гранатами они снесли залпом, немец упал и сгорел на собственном фугасе. Выйдя ко второй, прибрежной, улице, танк повернул опять же в сторону церкви. Тогда через речку в него вбила болванку противотанковая "колотушка", из-за приземистости до выстрела никем не замеченная. Танк встал и взорвался, упавшая башня загудела колокольным густым басом. Но пехота уже выгнала немцев из южной части городка – что там той части, сто дворов и два проулка!

Не выходя на широкий и пустой майдан, немецкие разведбатовцы залегли на плотине, вокруг мельниц. С крыши ближней мельницы им в помощь ударил еще пулемет.

Оба уцелевших танка первого взвода сошлись на майдане. Один сбил пулеметчика с церкви, второй сбил с мельницы крышу: тамошний немец не стал дожидаться снаряда, закинул пулемет на спину и побежал через плотину к панскому дому, а пока бежал, его обстреляли пехотинцы. Кто попал, понятное дело, не узнали. Немец крутанулся на пятке, запнулся и рухнул в воду, окутавшись паром от горячего ствола. Хороший пулемет немец утянул на ремне за собой, отчего пехотинцы немного расстроились.

До окраины доехали полковые "сорокапятки" – их так и перли на руках через поле, не конями же на пули ходить. Взвод с одной пушкой оставили держать плотину, а два танка Оськина и остальная пехота повернули к северной окраине, где мукомольный завод.

Немцы на заводе успели укрепиться, так что лейтенант Оськин в этот раз дуром не полез. Пехота рассыпалась по дворам. Немецкая артиллерия вышла из игры, потому что в садах завязалась рукопашная. Элита из разведбата стреляла и дралась лучше пехотного полка с трехзначным номером, но по части боевого духа у русских все оказалось ничуть не слабее арийцев, а числом полк больше батальона ровно в три раза.

Со стороны поля показались резервные танки с ротным во главе, и тоже принялись лупить по высоким бочкам элеватора. Немцам пришлось убрать наблюдателей с крыш, но на мукомольном заводе и в болотистом овраге от элеватора до самой речки, разведбатовцы окопались крепко. Потеряв человек десять, пехотный комбат подобрался к танку Оськина:

– Товарищ лейтенант, у них там стенки кирпичные, вы бы их раздавили, что ли?

– Сейчас посоветуюсь с ротным, в два огня их поставим!

Разговор этот заметил немецкий снайпер, но ничего не успел сделать: по его лежке ударили залпом, сразу почти взводом – немец так и не узнал, что выдал его блик от прицела. Когда немец выбирал позицию, солнце еще стояло низко. В горячке боя снайпер не заметил, что солнце уже заметно передвинулось к югу.

Солнце уже заметно передвинулось к югу, когда первый плавающий Т-38 выдернул-таки застрявшего в болотине второго. Немцы Аршичин занять не успели, так что переправляться никто не помешал. Красноармейские дозоры пробежались по хатам единственной улочки Аршичина, протянувшейся вдоль высокой кручи над речкой. Противника не обнаружили, и залегли под вербами у выезда из села. Низенькие плоские Т-38 долго вылезали из болота, но все же справились.

Поехали вдоль речки на север, по проселку, не выходя на большую отсыпанную дорогу слева. Осторожность себя оправдала: очень скоро на большой дороге показался встречный четырехколесный броневичок, а за ним грузовик. В два пулемета "тридцать восьмые" разнесли немцев быстро и чисто, пехоте только и осталось подобрать оружие с бумагами.

Открылся справа на таком же высоком берегу Пекалов, за крайними хатами которого встали посовещаться. Дальше проселок соединялся с большой дорогой, та выходила на берег.

Левее дороги простерлось ровное поле – аэродром. На поле вяло дымили брошенные вчера самолеты сорок шестого истребительного авиаполка.

Немцам сорок шестой ИАП обошелся недешево. Еще весной здешние летуны исхитрились принудить к посадке дальний высотный "юнкерс" Ju-86, испортив Ровелю всю стратегическую разведку.