Свидетельство Густава Аниаса Хорна - страница 3

Я теперь думаю вспять, думаю о ее матери. Об Ио, родившей так много жеребят^>{4}, — о кобыле цвета корицы, с черной гривой, черным хвостом и черными чулками. — Когда в январе выпал снег, мы с Тутайном взяли напрокат сани и принялись объезжать остров. У Ио уже был круглый живот: там шевелился жеребенок. Мы не сделали больших открытий; но всякий раз забирались довольно далеко. Мы пытались догадаться о строении здешней почвы. Топографическая карта подсказывала нам, где должны быть пруды, ручьи, озера, болота, обнажения каменной породы, дикие утесы, поросшие кустарником. Лесные массивы, подобно темным стенам, высились на белых холмах.

Только весной, когда снег растаял, мы наконец решились. Купили землю. Этот участок был нами обследован еще в суровые дождливые недели конца зимы. Одинокое плато, в котором ручей и доисторические глетчеры прорéзали долину. На склонах, где утесы покрыты влажным гумусом, растет беспорядочный лес: ясени, грабы, березы, лещина, отдельные дубы; на гребнях — здесь почва скудная и сухая — тянутся к высокому небу темные ели. Короткое ущелье: две гранитные стены, высотой десять или пятнадцать метров, разделенные расстоянием в несколько шагов, стоят вертикально друг против друга, оставляя пространство для узкого журчащего ручья. Там, где долина расширяется, из земли поднимается каменный конус; на нем растут можжевельник и вереск. Забытое место для жертвоприношений, языческих временна краю противоположного крутого обрыва лежит округлый валун, который когда-то зашвырнул сюда черт — с материка, через море, — чтобы разрушить романскую церковь в ближайшей деревне. Черт не добросил камень, он плохо прицелился. Черти всегда бывают глупыми увальнями, если верить сагам. — Такие рассказы когда-то использовались, чтобы лишить святости еще памятные людям места, связанные с языческими верованиями. — Пахотной земли нам досталась только узкая полоса; и рядом с ней — большой плоский луг. Зато пустырь между тремя низкими холмами — очень просторный. Целая пустошь с кустарником, утесами, вересковыми зарослями и молодыми деревцами. Мы выбрали уединенное место. Вряд ли туда ведет хоть одна дорога. Такие глухие места нынче не в цене. Поросшие лесом скалы почти ничего не стоят. Лес приносит маленький доход, который весь уходит на арендную плату. Крестьяне, которые рассматривают не поддающуюся обработке землю как бесполезный «довесок» к своим полям, обрадовались, что получили от нас хоть какие-то деньги. (Крестьян было двое: Аймар Бенгтсон и Вигго Делгрен. Первый умер вскоре после заключения сделки, и теперь на хуторе хозяйничает его вдова, на пару с работником. Говорят, будто они делят постель. Во всяком случае, оба курят большие сигары, которые достают из одного ящика. Другой хозяин перебрался в унаследованный от родителей городской дом, а его сын, тучный молодой крестьянин, клянет меня на чем свет стоит, потому что я не разрешаю отстреливать дичь в моих владениях.)

План дома мы набросали еще до покупки земли. Тутайн, хороший рисовальщик, сделал чертеж. Изобразил тушью черные толстые стены. Дому мы отвели место недалеко от луга, на краю парка-заповедника с утесами. Тутайн хотел строить дом целиком из необработанных гранитных блоков, в память о норвежском высокогорном сетере. Но в результате только северная стена, гумно для приготовления лошадиного корма и конюшня были построены методом циклопической кладки; добывать камень, грубо обрабатывать его и воздвигать почти метровой толщины стены обошлось бы нам слишком дорого и потребовало бы много времени. Так что постройку — до стропил — довершили стены из желтого кирпича. Узкий длинный дом. Надежная защита от зимы. Потолок из балок с тройным настилом не пропускает внутрь ледяное дыхание, проникающее через черепичную крышу. — Это наш дом, наше жилище. Три комнаты, с окнами на восток и на юг. Кухня, кладовая для корма, конюшня и гумно; длинный коридор расположен с северной стороны, он соединяет все помещения^>{5}. Входная дверь выходит на юг; дверь конюшни — на север, она обращена к лугу. Таким дом возник