Свистать всех наверх! - страница 15
— Есть, так держать! — отозвался юноша.
— Убрать марсели! Поставить зарифленные трисселя, штормовую бизань и фок-стеньга-стаксель, — послышались команды капитана корвета.
— Есть, марсели крепить! — бросился к вантам Немо. За ним спешил Гулливер.
— На руле не зевать! — приказал командир «Коршуна», закрепляя нижний парус. В этом деле ему помогали Робинзон и Петя.
— Именно не зевать! — воскликнул Тартарен. — Я побегу вниз — свистать всех наверх! Пойдем, Петя, здесь дует.
— Никуда я не пойду, — упрямо ответил мальчик. — И пускай дует! Мама сейчас далеко, на берегу.
Дик Сенд на капитанском мостике развернул карту, отложил в сторону мореходные приборы.
— Внимание! Мы подходим к самой южной точке экспедиции английского мореплавателя Джемса Кука. Он не рискнул идти дальше и отсюда повернул обратно, курсом на северо-восток, к Земле Сандвича.
— А мы пойдем дальше, — торжественно заявил Василий Федорович. — Много дальше!.. По пути русских мореплавателей Фаддея Беллинсгаузена и Михаила Лазарева, открывших Антарктиду, дорогой Петя. Запомнишь?
— Что? Да я теперь удивлю весь класс! Держись, Сережка Федоров!.. Посмотрим, кто теперь из нас будет первый человек в шестом «Б»! — восторженно заявил Петя. От полноты чувств он зазевался и выпустил из рук штормовой леер.
Сильный порыв ветра почти снес его за борт, но в последний момент Робинзон Крузо успел схватить мальчика за шиворот и втащить обратно на палубу.
Это происшествие не вызвало никаких разговоров, так как в это время из тумана вынырнул огромный айсберг.
— Лево руля! — крикнул командир «Коршуна». — Поворот на четыре румба!
Дик Сенд навалился на штурвал. Накренившийся бриг прошел почти вплотную мимо ледяной горы…
Вблизи раздались несколько гулких звуков, похожих на пушечные выстрелы.
— Тревога! — завопил Тартарен.
— Отставить тревогу! — успокоил его капитан корвета. — Это сталкиваются плавучие льды.
Ветер понемногу стал стихать. Лучи полярного солнца пробили пелену тумана и осветили бриг «Пилигрим», искусно лавировавший между льдинами.
Петя, свесившись головой за борт, заметил плывущую бутылку.
— Капитаны! К борту прибило какую-то бутылку!
— А мы сейчас достанем, — сказал Робинзон, бросая за борт веревочный трап.
Он спустился вниз и поймал бутылку. Гулливер и Немо вытянули трап вместе с Робинзоном на палубу.
Больше всех суетился Тартарен.
— У меня предчувствие — это портвейн! Кстати, все врачи Тараскона настаивали, чтобы я принимал его во время дальних морских походов, путешествий, странствований, прогулок и визитов к друзьям. Живее, Робинзон… Осторожно, не разбейте бутылку!
— Там, наверное, письмо. Я читал в разных романах… — прошептал Петя.
Он как зачарованный глядел на то, как снимали сургуч, как откупоривали старинную пузатую бутылку темного стекла. Из нее руки капитана корвета действительно извлекли пожелтевший от времени листок бумаги.
— Ну, Петя, ты самый молодой среди нас моряк и первый раз видишь такое письмо. Читай! — предложил Немо.
Мальчик с трепетом развернул письмо и срывающимся голосом стал читать:
«Того, кто выловит эту бутылку, покорнейше прошу доставить сие в город Кронштадт, Корабельная, 12, отставному боцману Федору Герасимову. Дорогие родители! Низко кланяюсь вам из Южного океана. Не знаю, приведется ли снова повстречаться? Кругом туманы, штормы… сегодня сотый день, как плывем во льдах, земли не видать, а приказ капитана Беллинсгаузена один: так держать. Однако, если есть эта Антарктида — с честью водрузим над ней русский флаг. Будьте благонадежны, папаша и мамаша. Еще кланяюсь соседской Оленьке. Остаюсь сын ваш Иван, матрос первой статьи. Борт шлюпа «Мирный».
Капитан корвета в задумчивости рассматривал матросское письмо.
— Это писал один из русских моряков, о котором в старину говорилось: «На наших деревянных судах плавают железные люди!»
Не успело эхо разнести эти слова над просторами Южного океана, как раздался беззаботный голос Дика Сенда:
— Капитаны! На горизонте какой-то корабль…
Все схватились за подзорные трубы. Гулливер прервал общее молчание:
— Если я не ошибаюсь — это быстроходный фрегат!