Свободная любовь - страница 2
— Если старушка Вискаунт появится с жалобами по поводу водяных пятен на потолке, именно тебе придется объяснить, как это случилось.
— Если она так любопытна, как ты говоришь, возможно, у нее уже есть свой вариант...
— Боже! — воскликнула Дори, вылезая из ванны. — Ты на самом деле думаешь, что она может слышать...
— Любит гатор[1] собачину? — спросил Скотт. Он завернулся в банную простыню.
Дори состроила гримасу.
— Оставь свои гаторские шутки, Скотт. Все очень серьезно. Мы должны убрать эту воду, прежде чем...
Театральным жестом Скотт сдернул простыню, держа ее словно матадор, и поклонился.
— За неимением плаща, мадам. — С этими словами он швырнул огромное полотенце на пол.
Дори захихикала, и Скотт притворился обиженным.
— Ты бы не смеялась над сэром Вальтером Ралейсом?
— На сэре Вальтере Ралейсе были брюки, когда он расстелил свой плащ на луже, — сказала Дори, став на колени, чтобы вытереть пол полотенцем. — Только посмотри, сколько здесь воды. Как это мы могли...
— Это все твоя ненасытная сексуальность, — упрекнул ее Скотт.
Дори возмутилась:
— Моя сексуальность?
— Погоди, вот я расскажу старушке Вискаунт, что ты изнасиловала меня в ванной комнате.
— Изнасиловала! Я покажу тебе «изнасиловала»! — Схватив свою атласную ночную сорочку, она начала стегать ею Скотта по голове и плечам. — «Ненасытная сексуальность»!
Не пытаясь защищаться, Скотт поймал сорочку и выхватил ее из рук Дори.
— Похоже, эта вещица прекрасно впитывает влагу, — сказал он, вытянув руку и разжав пальцы. Кусок атласа упал на пол, как бордовое перо страуса. Дори и Скотт молча наблюдали, как на ткани появилось мокрое пятно, которое увеличивалось, пока вся рубашка не намокла.
Первой заговорила Дори.
— Эта рубашка нравилась тебе на мне больше всего, — упрекнула она.
На его лице появилась та самая усмешка капризного мальчика, которую Дори находила неотразимой.
— Тебе она не понадобится.
Взгляд девушки упал на ту часть тела Скотта, которая была готова подтвердить намек. Она многозначительно помолчала, затем самодовольно улыбнулась.
— Надеюсь, не понадобится.
Шум в ванной комнате разбудил Дори, но, сообразив, что Скотт еще здесь, она глубже зарылась лицом в подушку, пребывая в эйфорическом состоянии полусна, ожидая, когда он вернется и окончательно разбудит ее поцелуем.
Сначала он поцеловал нежную кожу у нее за ухом, потом добрался до ее губ. Когда она наконец раскрыла глаза, он подсунул руку под ее шею и опустил голову на подушку рядом с ней. Их лица находились очень близко друг от друга; он улыбнулся ей и произнес:
— Эй, соня!
— Доброе утро.
— Ты собираешься спать весь день или мы все-таки позавтракаем?
Обняв его за шею, Дори хрипловатым голосом сказала:
— Ни то, ни другое.
Легкий поцелуй превратился в страстный и продолжительный. Дори закончила его неожиданно — она забралась на Скотта, пригвоздив его к кровати. Ее ладони скользнули по его рукам, и она переплела его пальцы со своими.
— Ты мой пленник!
Лежа на спине, он видел над собой лицо Дори и ее обнаженные груди. Скотт изогнул шею, чтобы прикоснуться губами к соблазнительной ложбинке между двумя холмиками.
— Только если ты обещаешь опустошить и ограбить меня, — сказал он и взял в рот бутон ее соска. Он ласкал его круговыми движениями языка, потом потянул его зубами и ощутил, что сам возбуждается, почувствовав, как напряглось ее тело в ответ на его прикосновения.
— Я не могу опустошить и ограбить тебя, потому что ты именно это и делаешь со мной, — ответила Дори. Она соскользнула вниз по его телу и прижалась губами к его губам, одновременно коснувшись кончиками пальцев его лица. При этом она почувствовала, как его руки легли на ее ягодицы, прижимая их к мужской тверди.
Нежно, с большой неохотой Дори оторвалась от рта Скотта.
— Я должна позаботиться о Долли.
Скотт застонал, как человек, которого подвергают жестоким испытаниям.