Свободная территория России - страница 50

Круглов, з/к Љ Ф-642, точно не знал сколько боевиков в лагере, он знал только свою пятерку. Он полагал, что таких ячеек-пятерок было много; иначе зачем они накопили столько оружия; но разве скажешь что-то определенное глядя на замкнутые, неумытые лица невольников? Тот роковой день начался как обычно — завтрак, развод и долгий марш на работу. Ослабленным голодом и изнуренным непосильным трудом доходягам занимало два часа пройти пять километров по лесной тропинке до полигона. B широкой каменистой долине между двумя безлесными кряжами, 12 часов подряд узники рыхлили ломами и набирали лопатами в тачки золотоносную породу, которую затем откатывали и сваливали на транспортёрную ленту. Двигающаяся на роликах лента должна быть тяжело нагруженной, иначе дневной план по промывке золота не будет выполнен и бригада не получит достаточно хлеба. За этим следил бригадир и зычно покрикивал, «Навались, ребятки!», когда замечал, что лента шла порожняком. Круглов страдал больше всех. Никто не хотел работать с ним в паре, над ним все подтрунивали; он понимал, что вкалывать наравне с другими уже не может. Силы покидали его. Удары кайлом по скальному грунту отдавались в его мозгу, с трудом удерживал он ручки тележки; когда ее катил, колесо вихлялось по трапу, неимоверные усилия требовались, чтобы удержать ее в равновесии; Круглов чувствовал, что выдыхается. Только вчера он приходил в амбулаторию и умолял фельдшера дать ему хоть один день отдыха. Заметив на деснах и на ногах его признаки цинги, эскулап заявил, «Не пьёшь стланик, потому похудел. В стланике витамин Ц содержится. Он от всего лечит и везде растет. Пойди, набери, поправишься. Олени, медведи и волки в лесу его жрут, а ты что хуже?» И фельдшер с превосходством похлопал з/к по его тощему плечу. Силы покидали Круглова с каждым днем, но желание отомстить властям за свою разрушенную, испоганенную жизнь не ослабевало. Когда же настанет этот день? Он отчаянно ждал восстания, но оно все не начиналось. Вкатывая тачку в гору, он почувствовал себя особенно плохо: сердце заколотилось как бешеное, закружилась голова, свет померк в глазах, рассудок помутился. Он проковылял ещё несколько шагов, колесо соскочило на грунт, руки его разжались и с ненавистью оттолкнули тачку. «Довольно!» утробным голосом вскричал он и стрелой помчался в старый забой, там где был оружейный тайник. Его oтчаянный порыв привлек внимание других. Случилось небывалое, раб бросил работу и протестовал! Его товарищи по несчастью застыли как вкопанные, их челюсти отвисли, с изумлением глазели они на дерзкого ослушника. «Ишь какой прыткий,» прокомментировал его рывок бригадир. «А говорил, что недоедает. Ужо всыплю ему по первое число, как вернется.» Нагибаясь и помогая себе руками, Круглов энергично взобрался по откосу и пропал в черной дыре тоннеля, откуда вынырнул через минуту преображенным. Он стоял на пороге пещеры с винтовкой в руке, оглядывая мир, который ему предстояло освободить! Все рабское спало с него, глаза его сияли, тело наполнилось силой, вечно сгорбленная спина распрямилась! Он поднял винтовку над собой и помахал ею, как бы приветствуя тех, кто снизу с немым восхищением смотрел на него. «Это восстание! Восстание началось!» пронеслось в толпе; некоторые из них — посвященные — понеслись туда, где стоял ликующий Круглов. В мгновение ока все 50 винтовок были розданы и заключенные бросились на охрану. До самого последнего момента вохровцы не замечали презренных рабов. Часть оцепления, размещенная ближе к шахте, находилась на вершине гребня. Оттуда охранники не могли видеть входа в забой и радостного Круглова. Остальная часть охранной роты, расположенная на противоположной стороне полигона, заметив непорядок, выпустила несколько очередей в непокорных, не причинивших им много вреда. Сопротивление было быстро сломлено: перепуганные густотой винтовочных выстрелов вохровцы запросили пощады, их сослуживцы на другой стороне бежали в сопки; те кто не успел лежали в лужах крови, их оружие перешло в руки народа.

Восстание — какое это емкое слово… Оно означает последний порыв отчаявшейся личности, оно означает отказ от себя, оно означает рывок из беспредельной глубины безнадежности. Рабы, идущие на смертельный штурм, как на праздник, да еще с винтовками в руках — неизмеримая сила. Они заставляют хозяев трепетать, сомневаться и искать уступок. У рабов отняли все, тем самым сделав их сильнее самых сильных. Теперь им нечего терять. Они больше не боятся своих угнетателей.