Свободные отношения - страница 4

Барт всегда был нежен с ней, но в первую ночь особенно. Он словно усыплял ее бдительность плавными, легкими движениями рук. Его пальцы, как тонкие перышки, щекотали ее шею, плечи, живот. Его губы влажно и горячо вбирали в себя ее волнение, смывая тревогу и усталость. Она едва успела почувствовать резкую боль, пронзившую низ ее живота, настолько эта боль была короткой и мгновенной, настолько Барт смог сделать ее незаметной и ничего не решающей. Он медленно-медленно двигался внутри нее, одновременно осыпая ее лицо поцелуями-звездами. Он старался задерживать дыхание, чтобы полностью насладиться ее вздохами и тихими стонами. Он хотел, чтобы эта ночь запомнилась ей на всю жизнь.

Те уроки, которые Барт, пылкий и нежный учитель, преподавал Лите в постели, не прошли даром. Она стала замечательной любовницей, именно любовницей, а не зажатой женой, бревном лежащей в постели и ожидающей поползновений мужа. Ее тело постоянно было полно огневого задора, требовавшего выхода, порой в самых неподходящих для этого ситуациях. Эта влюбленная парочка часто напоминала Амаранту Урсулу и Аурелиано из «Ста лет одиночества», которые занимались любовью в тех местах, где их заставал порыв яростной страсти. Барт и Лита предавались желанным утехам и на полу в гостиной, где их как-то раз чуть не застала прислуга, и на кухонном столе, с которого с гулким звоном падали хрустальные конфетницы и фарфоровые блюдца, и в саду, где под их телами стонали примятые гортензии. Однажды, сжигаемые изнутри всепоглощающим чувством, они занялись сексом в лифте многоэтажного здания, куда приехали по каким-то делам. Барт остановил лифт, и через десять минут они, растрепанные, румяные и счастливые, предстали перед недоумевающими людьми, которые долго и напрасно нажимали на кнопку. Как долго потом Лита и Барт смеялись, вспоминая эти удивленно-возмущенные лица и представляя себе, что сказали бы родители, узнав о том, как их «детки» проводят время.

Четыре года брак был для Литы и Барта легкой игрой без правил, законов и условий. Единственной непреложной истиной в этом союзе, аксиомой для обоих было взаимопонимание. Но пятый год принес с собой первый ветерок отчужденности.

Барт странно отдалился, укрывшись, как за стеной (правда, все еще фанерной, а не каменной), за обилием заказов, сделок, контрактов и клиентов. Лита почувствовала себя поразительно одинокой в мире своих грез и журнальных статей. Она-то считала себя самодостаточным человеком, она-то думала, что, находясь в одиночестве, всегда сможет найти себе достойное занятие. Лита обожала книги, и они периодически скрашивали ее выходные, проведенные без Барта, занятого делами, не терпящими отлагательства. Но книги — не всегда хорошее спасение от одиночества и от ревности, лирнейской гидрой копошащейся внутри.

Рождению гидры положил начало прием в честь очень удачной сделки, заключенной Бартом. Барт снял большой и дорогой ресторан, позвав на вечеринку своих коллег и партнеров с женами. Там Лита впервые за долгое время почувствовала себя ненужной и забытой. Пока она выслушивала рассуждения какого-то старичка об истории американского флага, Барт (ее Барт!) любезно улыбался и шутил с какой-то весьма эффектной дамой, одетой в вызывающее открытое платье цвета лепестков мака. Лита видела, как блестят ее влажные карие глаза, как призывно смеется рот каждой шутке мужа, как дрожат крошечные золотые сережки в ее маленьких ушках. Лита думала, что Барт вскоре отойдет от нее для того, чтобы побеседовать с другими гостями, но, увы, она ошиблась. Барт продолжил беседовать с красавицей-незнакомкой (незнакомкой, разумеется, для Литы).

Лита уже не могла больше выслушивать туманные рассуждения старичка, который определенно пытался произвести на нее впечатление обилием своих знаний. Она вежливо остановила его, пообещав, что они непременно продолжат разговор, и направилась к мужу. Барт вежливо представил ей свою собеседницу. Эстер Таусон, его коллега, светлая голова, которая, он ни капли не сомневается, вскоре будет известна в сфере бизнеса. Алые лепестки мака приподнялись на груди Эстер — она удовлетворенно вздохнула, золотые сережки-капли дрогнули от ее смущенного смеха. Эстер Таусон, оказывается, читает журнал «Фэйр Лайф». О да, колонка «Интересные лица» заслуживает внимания. Конечно, авторского «я» могло бы быть поменьше, да и слог несколько витиеватый, но главное, чтобы читателю нравилось, правда, Литисия? И потом, Литисии необходимо расти — не всегда же она будет описывать знаменитостей, пора и ей становиться известной. Это, правда, не всякому дано, но Эстер Таусон уверена: у Литы получится.