Свои - страница 5

И надо сказать, молодцом этот мсье оказался: крепостей несколько заложил. А что пшекам[5] служил, — какой с чужестранца спрос, если свои же, русские князья да бояре Польского короля на Московский престол чуть было не возвели. И тут Господь упас. Сначала русские ополченцы помогли, — боярам и господам пановным хорошенечко все объяснили. А вскоре и вовсе ослабла Речь Посполитая. Тут-то мсье Боплан на родину и отбыл. Земли описал, крепости заложил и отбыл.

Широка ты, земля привольная,

Да не с каждым гостем приветлива,

Вот и нет тебе утешения

От заблудшего да заезжего.

Лишь туманы, густые, душные,

Все кручины твои баюкают,

Все печали возносят трепетно

К небесам, премудрым, преласковым.

Все-то видят они, все-то ведают,

Всякой грусти найдут утешение.

Не печалуйся, земля-матушка,

Отряхни свои слезки жемчужные,

Уж идут к тебе гости званые,

Уж несут тебе дары чудные.

Впереди — мужи светоносные,

Сердцем чисты, умом богомыслены,

Божьей милостью, крестной силою

Путь творят для идущих-следующих.

По лесам и пещерам, не славы ради, а по благословению Божию, заселяли Поле иноки-чернецы. Чуть пройдут, — часовенку поставят, и сами при ней остаются.

Местные к ним как зверьки присматривались, — страх как хотелось узнать, что за люди такие, с чем прибыли, а ну как с виду только такие мирные? Узнать хотелось, а напрямую спросить боязно было, а порой и языка русского не знали. Но уж со временем и смелости набирались, и знакомились, и побеседовать заходили, и даже в гости к себе приглашали. Мнихи[6], добрые души, и шли. Возвращались, увы, не все, не всегда. Гости гостям рознь: от одних — почет и радушие, от других — коварство злочинное.

Но дела Божьего этим не остановишь. И где какого инока погибель настигала, — новый храм вставал, новые чернецы Господа прославляли.

Вслед за ними — чины государевы,

Чтоб смирять смутьянов-разбойников,

Да солдатики, буйны головы,

И в бою, и в веселье удалые.

На освоение Дикого поля казенных средств отпущено было немного, — откуда их много после разорений и междоусобиц. Главная надежда на землю: небось, всех прокормит. Солдатики ж, плоть от плоти мужицкой: землю увидят, сами смекнут, как ее пользовать, — у них крестьянская наука в душе написана. Сотники да стольники, — где умом, где кнутом поспособствуют. А чтобы жизнь быстрее затевалась, в крепостях торговлю заводили. Тут уж и местные жители страхи свои забывали, — мед, рыбу, дичь, скотину разную на базар везли.

Крепость за крепостью вставала, город за городом, а земля все лежала оброшена[7]. Что полкам да приказам на прокорм отвели, — тем раздолья бескрайнего не унять. Решили всех желающих пригласить.

Первыми дворян позвали: заселяйте, засевайте, хозяйства налаживайте, — вам прибыток, столице спокойствие. Те нос воротят: у нас дела государственные! нам судьба при дворе оставаться, царю служить, а земля — мужичьи заботы. Уж их так и сяк уговаривали, но только тогда дело сдвинулось, когда жалование десятинами выдавать начали. Запишут слуге государеву надел в глуши неведомой, — вот и думай, как с ним управиться, и себе, и семье достаток добыть. И не пожалуешься, и не откажешься, — одно оставалось: крепостных на места засылать, может, и немного сделают, но будет с кого спросить.

Потом об остальных, всякого роду и звания, вспомнили. Чего только ни обещали, как только ни заманивали! Тамбовский воевода новоприбывшим по пять рублей подъемных платил, — небольшой семье как раз отстроиться да на год пропитаться хватит. Изблизка-издалека пришли некоторые: кто из казенных[8] крестьян, кто из староверов, случалось, и сбеглые.

А последним шло племя мужицкое,

Не смотри, что вразброд да потиху,

Ему тайны такие ведомы

Про печали твои, земля-матушка, —

Не заметишь, когда утешишься,

От тоскливой дремы пробудишься,

И такое явишь благоплодие,

Что взликуют силы небесные,

Благодать ниспошлют некрадомую,

Только радуйся, изобильная!

Потчуй, матушка, утешителей!

Да насытятся от щедрот твоих!

Да восхвалят благость небесную!

Много тогда землевладельцев в этих краях объявилось, да немногим Поле тайны свои открыло, потому как тайны эти мало умом, — их руками, спиной, всей кожей прочувствовать надо, и каждый день утверждать, раскрывать, чтобы благодать Божия не оставляла. И если ненастье случится или сухмень с пожарами, — опять же отступаться нельзя. Земле после всех нестроений забота еще нужнее. И забота, и молитва, и защита. Иначе не та это земля, которая человека прокормить захочет, и не та, за которую человек Бога отблагодарит.