Свой человек на небесах - страница 6
– Доброе утро, коллега! Ну, как спалось на новом месте? Не замерзли?
– Спасибо! – ответила Нина, тронутая его участием. – Все просто замечательно!
– Что ж, тогда давайте приступим к работе, – сказал главный врач, – сейчас мы вдвоем совершим обход. Потом вы будете делать это самостоятельно. Если возникнут какие-то трудности – обращайтесь ко мне. А я тем временем займусь амбулаторным приемом. Амбулатория находится в левой части здания, – пояснил он, перехватив вопросительный взгляд Нины. – Будет желание – приходите. Посмотрите амбулаторию, а то и поможете мне… А теперь идемте!
Они вместе заходили в палаты, и Павел Иванович беседовал с каждым пациентом, осматривал его, делал назначения. За ним по пятам, держа в руках самодельную записную книжку, сделанную из половинки школьной тетради в клеточку, тенью следовала Елена Васильевна. Медсестра с собачьим подобострастием глядела на главного врача, ловя каждое его слово. Впрочем, это не мешало ей исподлобья злобно коситься на Нину. Однако девушка делала вид, что не замечает этого. Ведь ненависть, зависть, интриги – удел неверующих людей. Пусть эта наглая, бесцеремонная грубиянка исходит злобой, как жаба – ядом! А она живет по заповедям Христовым, предписывающим любить даже своих врагов и побеждать зло добром! Слава Богу, что она не такая, как Елена Васильевна!
Так они обошли шесть палат – три мужские и две женские – и подошли к двери в самом конце больничного коридора, рядом с туалетом. Павел Иванович осторожно приоткрыл ее, заглянул внутрь и так же бесшумно затворил снова.
– Спят! – тихо сказал он. – Ну что ж, тем лучше. Это у нас, коллега, особая палата… так сказать, здешняя палата номер шесть… помните, есть такой рассказ у Чехова?.. Местные острословы прозвали сей уединенный уголок БАМ-ом[5]. Там лежат две одинокие старухи. У одной метастаз в позвоночник, у другой – слабоумие. В дом престарелых их не берут. Вот они тут и живут, словно в богадельне. Разумеется, на них для проформы заведены истории болезни. Записи в них я делаю сам. Поверьте, коллега: эти старухи абсолютно неинтересны как больные. Вдобавок, помочь им уже нечем. Так что вам не стоит тратить на них время и заходить сюда.
Нину несколько покоробили слова главного врача. Ведь она еще не забыла уроки врачебной этики и деонтологии – пациент – не просто «случай», а живой страдающий человек. Впрочем, похоже, что Павел Иванович лукавит. Поскольку не хочет перекладывать на плечи молодой коллеги всю работу, как это делает кое-кто из врачей в областной больнице, где работает Нина. Они поручают интернам вести всех своих пациентов, а сами в это время гоняют чаи в ординаторской, болтают о том о сем – одним словом, бездельничают. Если бы они были хоть немного похожи на интеллигентного, участливого Павла Ивановича!
…После обхода проголодавшаяся Нина поспешила на кухню, откуда по всей больнице разносился соблазнительный запах мясных щей. Зоя Ивановна налила ей полную тарелку горячего, ароматного варева. Нина по привычке поискала глазами икону в углу, но, не найдя ее, шепотом прочла молитву, перекрестилась (благо повариха в это время отвернулась), осенила крестным знамением тарелку и приступила к трапезе.
Пока она уписывала щи, а потом треску с картофельным пюре, запивая ее чаем, Зоя Ивановна молча сидела рядом, по-бабьи сложив руки на животе. Нина чувствовала на себе ее пристальный взгляд. Что ж, новоприбывший гость всегда вызывает любопытство. Вон как вчера ее допрашивала медсестра! «А Вы какой врач будете? А муж у Вас есть?» Хорошо хоть повариха не из любопытных… и все-таки эта, на вид забитая и покорная женщина явно себе на уме. Ведь не зря говорится: в тихом омуте…
В этот миг мысли Нины приняли другой оборот. А что, если спросить повариху, где находится здешняя церковь? Ведь она наверняка это знает…
– Скажите, Зоя Ивановна… – начала Нина, – а где у вас тут…
Она не успела закончить фразы – в кухню ввалилась Елена Сергеевна и с недовольным видом плюхнулась на жалобно скрипнувшую под ней табуретку.
– Ты на БАМ обед не носила? – спросила она повариху. – А то эти бабки, кажись, проснулись. Сейчас опять орать начнут… как же они мне надоели! Хоть бы сдохли поскорее…