Священная швабра, или Клуб анонимных невест - страница 14

В зале повисла тишина.

Батюшка приободрился и добавил:

— Предположим, все мы сегодня живем последний день и грядущего нам не видать, как своих лопоухих ушей. Так нужен нам памятник или нет, братья и сестры?.. А, сестры и братья?

Тишину в зале нарушил лишь кашель девушки пустякового поведения. Она махнула рукой и пошла к выходу — той самой сексуальной походкой.

— Тимофей! — Координатор хлопнул в ладоши.

Оператор выключил камеру.

— Отлично! — громко сказал Борис. — Спасибо за дискуссию!

— Отдельное спасибо журналистам — что приехали и выслушали! Прошу завтра на виллу Сереги Квадрата, — подошел метрдотель. — Вы уже уезжаете?

— Пора, отец, — оглядев съемочную группу, сказал Борис. — А это удобно — на виллу-то?

— Да, конечно, вас там ждут, — кивнул метрдотель.

— Завтра будем снимать виллу Квадрата, а вечером махнем домой. — Борис огляделся. — Тихорецк — хороший город…

— Но Москва лучше! — за всех сказала Ирина.

Внедорожник за считанные минуты домчал их до гостиницы. Снег блестел под звездами, как политый маслом. В городе стояла тишина.

— Быстро! Шустро! Машина приехала! — крик с утра.

Ирина проснулась и поежилась — в номере было невероятно холодно.

— Ира! Ира!!! Ирочка!!! — в дверь стучал Борис. — Ты скоро?! Вылезай — опаздываем!

— Сейчас…

— Ты такая синяя… Оригинально! — проворчал оператор. — Борьке хорошо — его Пелагея грела… Мне этот Тихорецк разонравился еще вчера, а тебе, Ир?

Ирина зевнула и, надев меховой капюшон, вышла на улицу. Морозило так, что ресницы моментально покрылись инеем.

Координатор прыгал у автобуса, чтобы согреться, и тер кулаками уши.

— Странно! — проворчал он и подошел к водителю классического голубого «пазика» с ржавчиной на помятых боках. — А где вчерашний внедорожник? Что?..

В автобусе сидел и курил обычный раскормленный тихорецкий дядька и косился на них.

— Не знаю! — наконец рявкнул он. — Нашел у кого спрашивать, ё-моё!..

— Поедем сами, на своем автобусе, — предложил оператор. — Вы че, в таком гробу ехать… Замерзнем!

— У меня там печка работает, — проворчал водитель «пазика». — Как хотите, я уехал… Тоже мне — нежные какие!

— Дергайкино в какой стороне? — Борис задумчиво сравнивал микроавтобус «вольво» телеканала и ржавый «Паз». — Не-е, — наконец принял он решение. — Мы на своем транспорте!

— Хозяин — барин! — сплюнул водитель. — Езжайте направо, там будет указатель мимо химзавода, — и в объезд!

— А может, ты впереди нас? — предложил Борис. — За отдельную плату?

— Не, я пустой не поеду, ё-моё! — скривился водитель, выкинул бычок в сугроб у гостиницы и медленно отъехал, выпустив облако чада из выхлопной трубы.

Микроавтобус телеканала, оставив Тихорецк далеко позади, ехал по дороге к Дергайкино. На всем протяжении пути небо делилось с землей пушинками тихого снега…

Когда они и в третий раз проехали мимо химзавода, то поняли, что блуждают или — блудят.

— Ну почему? Написано же — «Дергайкино»! — возмущался координатор. — Слушай, а там другой дороги нет? Может, это какое другое, Дергайкино-2, например?

— А ты видел другую дорогу на Дергайкино-2?.. Бермудский квадрат какой-то! — И водитель выругался.

— Поехали тогда в Москву? — предложила Ирина. — Похоже, мы никогда не доедем до виллы этого певца. У нас глупый вид — и нечего смеяться!

— Да я сейчас заплачу! — Борис схватился за голову и комически зарыдал.

— Дело дрянь! — скривился водитель, показав сточенные зубы. — А к Москве в какую сторону, вы не помните, ребятня?

Огромные корпуса завода справа не дымили и имели вид безлюдный и брошенный. С неба на узкую дорогу уже вовсю валил снег. Контуры деревьев вдалеке казались бездарно прорисованным миражом. И вдобавок кругом была такая тишина, что становилось капельку не по себе. И тут из ворот проходной химзавода вышел человек с симпатичной собакой.

— Тормози! — закричали пассажиры водителю.

Микроавтобус продолжал по инерции ехать, приминая снег, и остановился лишь через пару секунд.

— Куда вам надо? В какую деревню? — уточнил охранник. — В Дергайкино?

Собака гавкнула и внезапно начала выть.

— Вы что, сдурели? Деревня-то совсем в другой стороне! — И показал направление варежкой.