Священная швабра, или Клуб анонимных невест - страница 17

— Джерри — Женя, а не Даша! — Гончаров наконец оставил попытки отобрать досье. Продолжательница рода Гончаровых была похожа на него во всех проявлениях — включая волчью хватку и острый язык. — С какой стати ты днем в вечернем платье?

Джерри, усевшись с отвоеванным досье на диван, отмахнулась:

— Я в клуб иду через полчаса, папуль! — и улыбнулась, сверкнув золотыми скобками. — Та-а-ак, посмотрим, что это за единственная и неповторимая! — протянула она. — Ого, мать двоих детей! Пап, ты что — с дуба упал? — трагическим шепотом спросила Джерри и пригрозила: — Никаких чужих щенков в этом доме я не потерплю, так и знай! Утоплю всех в помойном ведре, пусть только сунутся!

— Один из них — приемный! — Гончаров поморщился: — Выбирай сравнения… папуаска.

— Да что ты говоришь! Ну хорошо… Значит, плюс пока только один — она не малолетка и не модель. Твоя прошлая — Виктория Четвергова, ну, та, которой я полкосы выдрала… — Джерри прокашлялась. — Ладно, не буду вспоминать, папуль!..

Гончаров с удивлением разглядывал свое подросшее чадо. То, что в детстве обещало быть неземной красавицей, вдруг превратилось в восемнадцатилетнюю Пеппи Длинныйчулок, невыносимую и местами даже опасную.

— Ого, слушай, она работает на телевидении? Фабрика грез? Пап, а без грима она на себя совсем не похожа, какая-то бесцветная моль, ну посмотри, посмотри!

— Ну почему? — не согласился Гончаров. — Даш, она на уровне! И глаза, и фигура, а уж ноги…

— Что — ноги? А где ты видишь ноги? Ни на одной из фотографий ног нет. Старый развратник! — возмутилась Джерри. — Значит, ты мечтаешь о ее ногах? Как это отвратительно — мечтать о ногах посторонней разведенной женщины — в твоем-то возрасте! — Джерри закрыла досье и швырнула его под диван, не забыв пнуть ногой.

Отец и дочь некоторое время смотрели друг на друга. В кабинете громко тикали часы на стене. Работал кондиционер.

— Даша, твоему отцу всего сорок лет, — Гончаров наконец улыбнулся. — И твой отец — не монах.

— Сорок три! — уточнила Джерри. — Сорок три, папа! У тебя что, память отшибло? Или склероз набирает обороты?

— Выбирай выражения, молодая леди! — Гончаров кивнул на часы: — Тебе разве не пора в клуб?

Джерри задумчиво уставилась в окно, потом наклонилась, достала досье из-под дивана и, чихнув от пыли, снова углубилась в чтение. Ее серое с огромными дырами дизайнерское платье, казалось, сидело рядом с ней. Платье из разряда «модная штучка на один раз». Из чешуи анаконды.

— Она ходит в клуб — кого-кого?.. Анонимных невест? — Джерри звонко рассмеялась, ткнув пальцем в досье. — Зачем — при ее-то популярности? Странная какая-то. Небось дура закомплексованная. И часто это с ней?

— Один раз! — Гончаров отнял досье и положил на стол, прикрыв рукой. — Она, между прочим, одна воспитывает детей…

— Два сына, один — неродной? — протянула Джерри. — Пап, зачем тебе многодетная мать?

Гончаров улыбнулся:

— Понимаешь, дочь, из всех людей мне нужен только один человек, и я не знаю, где он, ну, то есть она. Я не знаю, кто она, когда я ее встречу и где. Разговоры с тобой — это одно, моя сумасшедшая дщерь, а любимая женщина — это нечто более милое и приятное.

— Еще бы! — Джерри кивнула. — Она с тебя слупит мно-о-ого денег! Как та, которой я руку сломала.

— С чего ты взяла? — нахмурился Гончаров. — Она звезда телеканала. Зарабатывает столько, что…

— Купила дорогую квартиру и еще не расплатилась! — Джерри вытащила помаду черного цвета и облизала тубы. — Вот ты за нее и расплатишься, папуль.

— А у меня много денег, — задумчиво сказал Гончаров. — И что теперь? Жить одному и никому не доверять? Согласись — в ней что-то есть!

— Что в ней есть, папка? — возмутилась Джерри. — Что?! Хочешь, скажу? Скоро тридцатник и не очень хорошие зубы, двое противных мальчишек и полное отсутствие личной жизни. Я пошла, пап! Ты меня разочаровал. Не провожай. И потом, что это за профессия — телеведущая?

— А чем она тебе не нравится?

— Завтра закроют это шоу, ее с телевидения — под зад, и кто она? Никто! И сбоку бантик с торчащими нитками. Все, папуль! — Джерри чмокнула Гончарова в щеку и вышла, тихо прикрыв дверь.