Святитель Филипп Московский. Вехи русской православной истории - страница 14

Изба большая. Убрана резьбою.

Хозяин зван Субботой с малых лет…

С моим умом да рожею рябою

Не вышел из меня анахорет,

Но честь при мне. С того не умираю,

С того живу. Опричное копье

Не догнало. И в устремленье к раю

Я обещанье выполнил свое.

Игнатий

Какое обещанье? Ты ль не болен?

Ужели не впервой тебя мы зрим?

emp

Гость

Впервой. Я от московских колоколен

Иду на ваш благословенный дым.

Дня не пройдет, чтоб я не приложился,

Бывало, к чарке. Правда, с неких пор

Сего я удовольствия лишился –

По счастию, затеял глупый спор,

Изрек в сердцах, что пьянствовать не брошу,

Хоть режь меня, а хоть железом жги.

Чуть заведется грош, дорога грошу

В кабак хмельной. О прочем не моги

И думать. Тут-то первый мой приятель

Скажи, что новый явлен нам святой,

Заблудших душ суровый врачеватель.

Он враз конец положит страсти той.

Я пьяную хулу на все на это,

Изверг, и тотчас слеп стал, аки Савл.

Господь мне наказал, знать, той приметой:

Прозри святым тем, и Меня прославь.

(Замолкает на некоторое время.)

Игнатий (нетерпеливо)

Как дальше было? Сказывай скорее.

Кто тот святой? В каком скиту живет?

Хотел бы я с таким-то добродеем

Словечком перемолвится. Совьет

Гнездо в душе моей порой кручина,

Хоть в петлю лезь.

Дуняша

О чем ты, бишь, Игнат?

Игнатий

Сколь вместе мы, а все я сиротина, Все пред тобою в чем-то виноват.

Дуняша

Опять ты за свое. Тебя жалея,

Я попускаю твой нелегкий нрав.

Живешь-то ты со мною, а не с нею –

Своей кручиной. Не сиди, поправь

Лучину лучше. Сказывай же дале,

Мил человек, о старце том святом…

Ведь ангелы Господнии послали

Тебя в наш занесенный снегом дом?!

Гость (переходит на шепот)

Молва о нем по миру разнеслася

Тишком да вмиг. Об имени о том

Не поминай. Хоть в шубе ты, хоть в рясе –

Поплатишься немедля животом.

Не прост святой тот. Очи, словно угли

Его горят. В оковы взят царем.

Слова остры и вместе с тем округлы.

Кротка и речь – а молния и гром.

Не буду говорить, какою правдой

В сутане, поистершейся до дыр,

Смирением ведом, а не бравадой

Забрел в Тверской я Отрочь-монастырь.

Там и живал сиделец тот темничный.

Шепнули мне: де он митрополит

Филипп… Святой… Враг вольницы опричной,

Да о царе его душа болит.

Средь стражей родич мой случился дальний.

Посулом я его уговорил

Впустить мя в келью, где сидит опальный,

И в ночь одну он дверь мне отворил.

Почуял я: ступаю во темницу.

Допреж услышать звяканье оков,

Узрел душою свет. И стало мниться,

Что прохожу я толщею веков

К светилам дальним, временам нездешним.

И зуд противства тот же миг исчез.

Меня приветил голосом неспешным

Незримый узник, протянувший чрез

Пространство кельи два луча мне в душу.

Я против воли с радостью припал

Челом к земле, и ровный голос слушал:

Он знал меня, весь путь мой грешный знал.

В беспамятстве как будто пребывая,

Я поглощал вселенское тепло

Души великой, сам не понимая,

Что время к Богу стать лицом пришло.

Я оживал. Я даже не заметил

Прозренья своего. А Божий мир

Стал благостен, и радостен, и светел –

Господь меня любовью окормил.

Из кельи вышед счастия исполнен,

Во храм влетел на крыльях, сам не свой…

Молитв горячих покатились волны

Ко образам. Я снова был живой.

Не помню сколько времени молился,

Когда заснул… И вот он – дивный сон:

Филипп-святитель предо мной явился…

Да, то был он, то истинно был он.

В митрополичьем полном облаченье,

Но прост и светел. Я стал тоже прост.

Он о своем мне сведал заточенье,

О будущей кончине и погост

Найти велел ваш. О себе поведать

Субботовой Дуняше наказал…

(Меняет внезапно тему разговора.)

Сухарика найдете ли поснедать,

Да сбитенька – я, вишь, оголодал.

Который день, не емши, пробираюсь

Чащобою. Велик Господен свет.

Где потружусь, а где и побираюсь,

Дабы святого выполнить завет.

Дуняша (стоит ни жива ни мертва)

Так жив ли он? Скажи, мил друг, не мучай.

Гость (вздыхает)

Уж год его на белом свете нет.

А я прозрел. И то не глупый случай…

Теперь на Соловках остаток лет

Хочу провесть.

Игнатий

Так он ужо и помер…

Дуняша

Как помер он, ты знаешь ли, чернец?

Гость

Удушен был Малютой в Божьем доме,

А с ним терновый приняли венец

Видать что все насельники-монахи…

Один лишь я, свой подобрав подол,

Обетованьем связанный, не страхом,

От мук опричных в темный лес ушел…