Святослав. Мужи крови - страница 6

стр.

– Пойдём, – приказал Полянский и направился к выходу, ведя за собой Наташу. Но путь уже был закрыт. Около выхода толстяк и усатый отдавали уже приказания трём дюжим молодцам и те, дослушав указания, бросились навстречу Полянскому. До этого пассивно наблюдающие за происходящим Дмитрий и Суматохин кинулись на помощь другу. Почуявшая запах крови публика заревела. Особенно опять выделялся противный голос дамочки, которой больше всех надо было.

Прямым с правой Полянский свалил первого подбежавшего молодца. Следом за ним подбежали другие двое и Димон с Суматохиным. Началась свалка. На помощь молодцам кинулись люди из публики, в том числе и женщины. Полянского схватили сзади за руки и пытались повалить, в конце концов его повалили. Полянский пал спиной прямо на человека, державшего его сзади. Образовавшийся вокруг него кружок ног прошелся отчаянно весело по его бокам, доставалось и лежащему под ним. Больше всех старался худосочный интеллигентик, отпускающий самые смачные удары с размахом и расстановкой. А потом Полянский почувствовал, как кто-то очень больно схватил его за волосы и злобно пролаял:

– Хамово отродье.

Это был голос дамочки, которой было больше всех надо…

Измученные, избитые Полянский и компания добрели до ближайшего скверика, нашли скамейку почище и расположились на ней. Была уже глубокая ночь.

– Как я в таком виде появлюсь дома? – сказал Дмитрий. Верхняя теплая одежда у них не пострадала, а вот легкая: рубашки, свитера, брюки поистрепались достаточно, но больше всего пострадали их лица.

Суматохин по этому поводу не волновался, потому что жил в общаге.

– Хочешь, переночуй у меня, – предложил он Дмитрию.

– Зачем. Всё равно это не скроешь, – и он показал лицо.

– Да, вот так получается – деньги решают всё. Если у тебя есть деньги – значит, есть и положение, и вес в обществе. А если нет – то ты никто. Хотя, чем я хуже этих старых козлов, – сделал выводы Полянский.

– Да не обращай внимания. Разве можно так переживать из-за этих шлюх, – попытался успокоить его Суматохин.

– Всё равно обидно, – окончательно впал в меланхолию Полянский.

Возникло на несколько минут молчание. Каждый погрузился в свои мысли.

– Слушайте. Я вот о чём подумал, – Дмитрий неожиданно встал со скамейки, повернулся к друзьям и активно жестикулируя руками начал свой монолог. – А кто мешает нам заработать денег, получить вес в обществе, а? Чем мы хуже этих козлов? Мы что, тупее их что ли? Нет.

– Наверное тупее – раз оказались в таком положении, – сказал Суматохин.

– Нет. Не в этом дело, – продолжал Дмитрий.

– А в чем? – спросил Суматохин.

– А в том, что нет у нас цели. ЦЕЛИ, – и Дмитрий многозначительно показал указательным пальцем вверх. – ЦЕЛИ!

Суматохин и Полянский не понимали, к чему клонит их друг, они думали, что он просто пьян и поэтому несет всякую ахинею.

– Вы понимаете, о чём я вам говорю? – всё не мог успокоиться Дмитрий.

Суматохин и Полянский положительно закивали головами; но на самом деле, конечно, так ничего толком и не поняли, просто им хотелось, чтобы их друг поскорее отвязался от них.

– Наконец-то доперли, – обрадовался Дмитрий. – Тогда сделаем вот что: давайте поклянемся, что приложим все усилия, чтобы добиться главной цели в жизни.

– Это как? – спросил удивленный Суматохин.

– А вот так: повторяй за мной. Я, гражданин Российской Федерации, Олег Суматохин, перед лицом своих товарищей торжественно клянусь.

– Это что еще за детский сад? – воспротивился поначалу Суматохин.

– Давай повторяй, а не перебивай.

И Суматохин повторил не так торжественно, как подобало, с некоторой иронией в голосе и вяловато.

– Клянусь приложить все свои способности, таланты, волю и характер, чтобы стать в этой жизни «человеком с большой буквы», чего бы мне это ни стоило. Сделать всё, чтобы не быть лохом. И если я не добьюсь этого, пускай мои друзья отрекутся от меня и никогда не подадут мне руки, и я не буду ничего иметь против этого, – продиктовал Дмитрий.

Суматохин повторил слово в слово уже с некоторым волнением. Последние слова ему не очень понравились и несколько насторожили.

Потом свою клятву произнес Полянский, а после него и сам зачинщик этой идеи – Дмитрий.