Святой Александр Невский - страница 9
Немецкие рыцари сожгли старинный город Изборск, разграбили по дороге многие селения и захватили Псков. Войско их подступило к Новгородской земле. Псков и Новгород всегда считались городами-братьями. И прежде Новгород сразу бы вступился за Псков, но теперь не было у него могучей дружины.
Так случается иногда после победы. После возвращения воинов и ополчения в родной город первую неделю их повсюду славили, во вторую спрашивали, как раны, заживают ли? На третью неделю о них забыли. Горожане вернулись к привычным делам, и недосуг им было слушать ратников с их рассказами о битве.
В обиде на людскую неблагодарность молодые дружинники Александра Невского ушли вместе с князем в Переяславль, на суздальские земли.
А тут как раз пришло известие из Пскова: немецкие рыцари город разорили, многие дома пожгли, псковичей увели в плен, чтобы продать в рабство, по всей Псковской земле установили свое правление.
Через месяц долго ждать вестей уже не приходилось. Рыцари обложили данью новгородские селения, и в тридцати верстах от города стали грабить новгородских купцов.
Тогда и поняли новгородцы, какую глупость они учинили, что обидели отважных воинов вместе с князем. Самые знатные бояре пришли к дому архиепископа Спиридона и встали перед ним на колени. «Один ты, владыка, сможешь уговорить князя, чтобы простил нас. Пусть возвращается скорей в Великий Новгород и спасает нас от немецких рыцарей. Без князя с дружиной все мы погибнем».
Архиепископ поехал в Переяславль и уговорил князя вернуться.
А рыцари Ливонского ордена успели уже построить крепость на берегу Финского залива, в Копорье.
Первым делом князь повел новгородское войско на эту крепость и сокрушил ее. При взятии крепости погиб Гаврило Олексич.
Потом начались осенние дожди и дороги стали непроходимыми.
«Оно и хорошо. Пусть пока ратники учатся рыцарским воинским приемам, чтобы в бою рыцаря победить, а самому живым остаться», — сказал князь.
И пока не грянули морозы, горожане осваивали ратную науку.
Только не одни новгородцы учились побеждать в битве. Каждый день являлись в Новгород молодые псковичи. «Нас в плен гнали, а мы бежать! — радостно сообщали они. — Уж ты спаси наш город, князь! Не то всех горожан рыцари в плен уведут! А нас возьми в свое войско».
Да еще и младший брат, князь Андрей, привел подмогу — полки из низовской, Суздальской земли.
Как настала зима, русское войско пошло на Псков. Рыцарский отряд вышел ему навстречу, но князь обошел его сзади, и русские воины ударили по ливонцам со всех сторон.
В тот же день новгородцы освободили город-побратим.
Такого поражения не мог стерпеть магистр Ливонского ордена и собрал огромные силы. Все рыцарские отряды объединились и двинулись навстречу Александру Невскому. «Мы разгромим его войско, а самого князя посадим в железную клетку!» — хвалились рыцари.
— Ливонцы близко, князь! — докладывали дозорные. — Идет на нас сила великая, железная.
— За ними — сила, а за нами — Правда! — отвечал князь. — И Господь нас рассудит. Место для битвы я выбрал.
А место наметил он вот какое: на Чудском озере, там, где оно переходит в Псковское, у каменной скалы, торчащей из-подо льда. Утес этот издавна называли Вороньим камнем.
Ранним утром 5 апреля 1242 года князь построил свою рать так, чтобы восходящее низкое солнце било в глаза немецким рыцарям.
Ливонцы были одеты в тяжелые доспехи. Даже коней упрятали под латы — лишь виднелись глаза да ноздри. Эта могучая железная сила двигалась острым клином, прозванным свиньей, плечо к плечу, выставив вперед копья, и могла протаранить любой строй.
«Помните, как я учил, — напутствовал ратников князь перед боем, — рыцари сильны, когда в строю, когда один защищает другого. Ломайте их строй. Поодиночке с ними справиться легче».
На подтаявшем льду Чудского озера сходились две рати — грозный ливонский клин, которого так пугались все противники рыцарей, а навстречу ему, охватывая клин по бокам, новгородское войско. С боков легче разбивать строй.
Сначала мнилось — рыцари побеждают. Они разили русских воинов копьями, и те, отбиваясь, понемногу пятились. То в одном месте, то в другом падал новгородец рядом с немецким рыцарем. И вражеский клин все глубже внедрялся в княжеское воинство. Все ждали приказа Александра.