Святой Камбер - страница 5

С этими словами он разжал руки, освободив голову монарха, и отступил на шаг; он дышал неровно и отрывисто, чувствуя, как струится кровь по левому боку, и зная, что это его кровь.

— Кто-нибудь ранен? — опасливо спросил Келлен, поддерживая задрожавшего Синхила.

Тот отрицательно качнул головой, открыл глаза и неуверенно посмотрел на встревоженные лица вокруг.

Райс, пошатываясь, направился к окровавленному Камберу, но граф глазами указал на остальных. Райс взглянул на женщину (в помощи лекаря она уже не нуждалась) и обернулся к мужчине.

Джорем с трудом выбрался из-под тела своего противника и сел. Таким бледным Райс никогда его еще не видел, но врага, подававшего признаки жизни, михайлинец не отпускал.

— Джорем, как ты? — осведомился Райс, приступая к осмотру пленника.

— Надеюсь, цел. Я, кажется, смог защититься. А что с этим? Ему крепко досталось.

Незнакомец, приоткрыв глаза, следил за рукой Райса, коснувшейся его лба, но то был взгляд мутный и бессмысленный. Райс взглянул на короля.

— Что вы с ним сделали? Он умирает.

— Он мог убить меня, — угрюмо вымолвил Синхил.

— Вы знаете, что и Джорема едва не убили? А спасти этого человека я не в силах.

Слова Райса явно не понравились.

— Он преступник! Я не хочу, чтобы он оставался жив!

Гневно сверкнув глазами, Райс отвернулся к умирающему, а Джебедия опустился возле убитой дамы. Уже не нужный меч в рыцарской руке острием прочертил кровавый след по камышу, разбросанному по полу. К горлу воина подкатил комок, он вздрогнул от прикосновения Камбера.

— Мне не нравится убивать женщин, преступницу они или нет, Камбер, — прошептал он. — Я только хотел выбить кинжал. Она была Дерини. Я был уверен, что у нее есть защита, чтобы отвести удар.

— Ты не мог знать заранее, — ответил Камбер, наконец восстановив дыхание. Он с силой прижимал левый локоть к боку, надеясь сдержать кровотечение и скрыть рану от Синхила. — Никто не мог знать этого.

Келлену тоже было жаль Джебедию и его жертву, но, опасаясь нового приступа королевской ярости, он не высказал сочувствия. Вместо этого, дипломатично кашлянув, главный викарий михайлинцев указал на человека, с которым возился Райс.

— Государь, откройте нам, с чего все это началось? Кто эти люди?

— Подстрекатели! — бросил Синхил, глядя в сторону.

Пленник шевельнулся и чуть повернул голову в сторону короля и викария. На его теле не было ни единой царапины, но в глазах застыла боль. Когда Целитель постарался облегчить его страдания, он оттолкнул руку Райса.

— Неужели вы не знаете нас, ваше преподобие? — воскликнул он. — Ведь это ваш суд рассматривал дело нашего отца и приговорил его гнить в подземелье под нами.

— Вашего отца? — переспросил Камбер.

— Вы знаете его, Камбер! — заговорил мужчина с силой, которой от него никто не ожидал. — Вы, Дерини, который предал свой народ, чтобы посадить на престол этого тирана, вручили могущество, уж я не знаю как…

Синхил побагровел и занес руку над умирающим, но Келлен удержал его.

— Ваше имя, — потребовал Камбер. — Если суд был неправым, я сделаю все, что в наших силах, чтобы восстановить справедливость. Но я должен знать, кто вы.

Мужчина откашлялся кровью и отвернулся, прежде чем снова взглянуть на Камбера.

— Моего отца зовут Дотан Эрнский, он был министром при дворе. Та… та, кто спит позади вас… — Его голос прервался, когда он отвел взгляд от мертвой дамы, — …она была моей сестрой. О, Господи, как тяжко!

Джорем приподнял его, а Райс снова попытался помочь ему, но мужчина оттолкнул руку, указав дрожащим пальцем на короля.

— Твои вероломные друзья-Дерини отлично вышколили тебя, крысиный король! — На губах пленника пузырилась кровавая пена. — Но вот что я тебе скажу: плоды посеянных тобой семян не принесут радости. Я проклинаю каждый твой шаг, каждый вздох! Я проклинаю плоды посеянного тобой, проклинаю все, к чему ты прикасаешься! Пусть все это обратится в прах! Ты…

Такого потока проклятий Синхил не мог выдержать. С истошным нечеловеческим криком он вырвался из объятий оторопевшего Келлена; ему во что бы то ни стало надо было вытянуть свободную руку, загрести раскрытой ладонью воздух и стиснуть его в кулаке. Он успел.