Святые горы - страница 6
На глазах у Юлишки однажды убили человека. Сперва стреляли поверх — гулко, в пустоту. А потом — пах — и попали.
Но кто стрелял, Юлишка запамятовала: петлюровцы, деникинцы, гетманская варта или немцы? Вроде гетманская варта.
То, что она представляла сейчас, — куда страшнее. Ведь пуля угодила в Ядзю! В милую, дорогую Ядзю!
Юлишка очнулась от прикосновения. Ядзя склонилась над ней — живая, невредимая, но перепуганная до
смерти. Перед уходом Ядзя накинула на плечи пальто, и теперь оно сползало на цементный неметеный пол. А Ядзя, вместо того чтобы подхватить и почистить это праздничное и так ею оберегаемое пальто, села на него и пригорюнилась. Теперь Юлишка решила, что стреляли не в Ядзю, а в дворничиху Катерину, но Ядзя видела ее гибель и, как Юлишка когда-то — в те далекие времена, — еще не в состоянии прийти в себя.
Человека убили на Костельной, угол Думской площади.
Ядзя молчала. Ни слова о выстрелах или о том, где она бродила спозаранку. Отдышавшись, Кишинская, кряхтя, поднялась, забыв про пальто, и начала возиться с замком — никак не просунуть желтый плоский ключ в прорезь.
Юлишка аккуратно отряхнула пальто от пыли. Она стояла рядом с Ядзей, растерянная, несчастная, как бедная родственница, будто не веря, что та впустит ее по собственной воле.
Сейчас все объяснится, думала Юлишка, я войду, и все объяснится.
Но что должно объясниться, она, если бы ее спросили, не ответила.
В полном смятении Юлишка последовала за Кишинской в комнату и плюхнулась в изнеможении на подвернувшееся кресло — подарок бабушки Марусеньки.
И сразу же: на полу, возле домашней — Ядзиной — туфли, она заметила тонкий цилиндрик пепла — в пятую часть неочиненного карандаша. Сизо-голубой с белыми вкраплениями.
Рука, которая держала сигарету, догадалась Юлишка, длинная, даже длиннющая, как у гориллы в зоопарке, где она любила по воскресеньям прогуливаться вдоль клеток с Юрочкой, сыном сводной сестры Сусанны Георгиевны — Саши, муж которой еще двадцать восьмого июня прямо из своего депо ушел добровольцем на фронт.
Кто здесь курил? — хотела спросить Юлишка. Но Ядзя затараторила, отвлекая ее от тревожного вопроса.
— Чего приплелась, глупая? Они совершают обход, чтоб раз — и дома обязаны жильцы сторожить, — путаясь в словах, выпалила Ядзя. — У нас район ведь знатный, сама знаешь — напшетиву унивэрситэту.
— Какой обход? Кто совершает? — в надежде услышать доброе известие торопливо спросила Юлишка.
Ядзя с раздражением, почудилось ей, ответила:
— Кто! Кто! Новая власть. Фашисты. Ключи отобрали от квартир. Только от вашей, двенадцатой, Кареевых, Жилы и Апрелевых нету. Так велели, чтоб немедленно достала. А коменданта и след простыл.
— Сусанна Георгиевна не доверит ключи кому попало, пусть даже и управляющему жилкопом, — с оттенком гордости, но невпопад воскликнула Юлишка.
— Они тебе покажут — управляющему жилкопом, — пригрозила Ядзя. — Иди домой, иначе дверь выломают.
— Не выломают — дубовые, и правильно, что меня нет. И Рэдды. Позвонят, позвонят да уберутся.
— Ты сбрендила, Юлишка, дверь пойди открой. Меня они и тебя повесят, и у нас в доме всех убьют, и сам дом спалят, и улицу, и университет, и город весь, — волнуясь, продолжала путаться в словах Ядзя.
Но сердце Юлишки не дрогнуло. Ядзины предостережения! Немцы не мерзавцы и не дураки. Они не станут сжигать прекрасный дом, старинный университет и красивый город или убивать слабых женщин за то, что их не пустили в квартиру. Ерунда! У них у самих в Германии есть квартиры, и, говорят, неплохие. Пусть туда и убираются.
А на Костельной? Так то гетманская варта застрелила, а не немцы. Хотя постой! Он был плотным, коренастым, с кайзеровскими усами. Немец. Точно, немец.
Воспоминание краем крыла легко царапнуло мозг и упорхнуло.
А Юлишка поудобнее устроилась в кресле, намереваясь высказать подруге свою точку зрения на происходящие события, а главное — согласовать линию дальнейшего поведения. Мыслей у нее немало скопилось в голове.
— Посуди сама, Ядзя, — произнесла твердо Юлишка, вновь вызвав в своем воображении солдат в обличье навозных жуков, — я не отдам ключи и не пущу их на порог. Я паркет позавчера надраила.