Святые заступники - страница 7

В купе первого класса, мерно покачиваясь на красном бархатном сиденье, один против другого, отцы заговорили было о совместном выводе из произведенного обследования, но каждый настолько осторожно прощупывал другого, что в конечном счете оба замолчали и решили в душе действовать каждый на собственный риск и страх.

Отлично зная нравы подведомственных священнослужителей, Победоносцев принял своих посланцев в отдельности каждого. Гермоген говорил уклончиво, но все же со многими оговорками приходил к выводу о «возможности» обмана со стороны вдовы Павла Таганрогского.

— Хотя, конечно, ваше высокопревосходительство, пути господа бога неисповедимы и разве немыслимы святые деяния, совершенные ранее недостойными? — закончил Гермоген и сделал постное лицо.

— Мыслимы, конечно, мыслимы, — не задумываясь, быстро ответил Победоносцев и добавил как-то уж очень нескладно:

— И вообще неожиданности всегда возможны. Гермоген вскинул на обер-прокурора опущенные долу глаза, но ничего особенного на всегда строгом и спокойном лице главы синода не приметил. Однако почуял иеромонах какой-то неприятный для себя намек и вроде предупреждение…

С отцом Евгением у Победоносцева разговор был и вовсе короткий. Обер-прокурор вызвал его к себе на доклад в свой великолепный служебный кабинет с огромным портретом Александра Третьего в полстены. На противоположной стене висел портрет Николая Второго во весь его малый рост, брюки в сапожки бутылками, пышные полковничьи эполеты, голубая лента через плечо. Художник, отлично выписав ордена и медали, несколько небрежно изобразил высочайшие черты. Что-то уж чересчур Николай получил схожесть с курносым Павлом Первым, вот только рыжеватая бородка скрадывала разительное сходство с сумасшедшим предком. Как бы подчеркнуто, размер портрета Николая был поменьше отцовского. Об этом уже докладывалось Николаю, но он только погладил усы и по обыкновению промолчал. Впрочем, у царя была отличная память, и он все запоминал, особенно обиды.

Отец Евгений, хорошо зная своего шефа, не начинал доклада. Обер-прокурор молчал. Наконец он произнес без улыбки:

— Гермоген-то ваш, наверно, брыкался?

— О своем отношении отец Гермоген изволили умолчать, — спокойно и без паузы ответил Евгений, точно знал, что его спросят именно об этом.

— Молчание разное бывает, — заметил обер-прокурор. — Вот римляне, — так те говорили: cum tacent clamant. Молча вопиют!

Зная за обер-прокурором слабость — чрезмерную любовь к античным мудростям, отец Евгений поспешно произнес обычным своим почтительным тоном:

— Умолчание отца Гермогена я истолковываю как некоторую неуверенность в отношении к делу известных лиц.

Под «известными лицами» отец Евгений, конечно, подразумевал царя и царицу, ее-то в первую очередь. Именно так и понял своего наперсника обер-прокурор.

— Известные лица проявят к вопросу то отношение, которое вызывается необходимостью, — уверенно сказал он и рукой отпустил отца Евгения. Тот вышел на цыпочках. Осторожно прикрывая за собой дверь, подумал: «А старик-то не преувеличивает ли своего влияния?»

Гермогена ввели в покои императрицы через какие-то ходы и переходы, которыми так богат Зимний дворец. Это был небольшой будуар рядом с высочайшей спальней. Вырубова проявила удивительную оперативность: иеромонах оказался во дворце через час после возвращения в Петербург, секретно от обер-прокурора, как о том прямо предупредила Вырубова. Да, он готов на все, чтобы получить митру епископа. Но это формально зависит от Победоносцева! Или, по крайней мере в этом случае, только от царицы?

Ах, сколь труден путь служителя церкви!..

Царице намерение церковного диктатора провалить намеченную ею кандидатуру было ясно. Да ей и вообще надоело, что диктатор кто-то, а не она сама! Нет, конечно, она усиленно проповедовала самодержавную власть царя — какой же диктатор при царе?! Однако в душе считала себя призванной быть всесильным советчиком, и ей претил другой советчик, да к тому же в прошлом учитель ее мужа. С Победоносцевым надо покончить, и вся эта история с провозглашением Павла Таганрогского святым сослужит ей службу. А для этого разговор с Гермогеном должен у нее состояться с глазу на глаз, иначе его запугает этот старик, похожий на летучую мышь…