— Мама! — закричал он. — Зима пришла!
Но матери дома не было: ушла на работу.
Тогда Сыч прошлепал в угол, где на стуле лежал его портфель, и вынул тетрадь по математике. Затем убрал ее, достал тетрадь по русскому, в линейку, выдрал из середины двойной лист, и устроившись поудобнее на подоконнике, зашевелил губами, стал писать — без единой точки и запятой:
Проснулся а кругом бело
Стоят деревья в белом
Сыч посмотрел в окно, чему-то засмеялся и продолжал:
Дома и речка все село
Как на рисунке мелом
Как леденец сверкает лед
Сквозь белые снежинки
Он тут же ощутил во рту прохладный, мятный вкус леденца, почмокал губами и снова посмотрел за окно. Вдалеке, за белыми ветлами, Сыч увидел мать: она шла на ферму. Черная шаль ее и фуфайка были густо запорошены снегом, и он быстро дописал еще две строчки:
И баба снежная идет
На ферму по тропинке
Сыч перечитал написанное вслух и поставил в конце три больших восклицательных знака.
— Проснулся — а кругом бело! — напевал он, бегая по избе — искал свои валенки.
В душе его нежданно-негаданно скопилось так много радости, что захотелось немедленно с кем-нибудь поделиться. Лучше всего, конечно, с ребятами из своего класса. Но сегодня воскресенье, и в школе никого нет. Тогда Сыч сунул листок со стихами в карман и побежал на другой конец деревни — к учительнице.
На улице от молодого снега было чисто и празднично. Из печных труб выкатывались круглые дымы, похожие на снеговиков. Сыч шагал по деревне — веселый, ладный, крепкий, приветливо здоровался со встречными односельчанами и почти каждому рассказывал, как увидел первый снег:
— Проснулся — а кругом бело!
И в голосе его вместе с удивлением звучала радость.