Сын идет на медаль - страница 18

Когда начался бал, Люся подошла к Вадиму.

— Я хочу поздравить тебя, Вадим, — сказала она с милым, смущённым выражением, взяв его по-детски за рукав. — Ты просто поразил нас всех. Ты какой-то совсем другой стал! И я хочу извиниться перед тобой… за тот наш разговор… в начале года — помнишь? Конечно, помнишь… Я часто о нём вспоминала… Не сердись на меня, не поминай лихом, как говорят… Хорошо?

Она улыбалась. Ей хотелось быть в дружбе со всеми, со всем миром. Наверно, это из-за него — из-за её спутника, юноши в сером костюме, которого Вадим тотчас же узнал и который тоже улыбнулся в ответ на быстрый взгляд Вадима — улыбнулся одобрительно и слегка смущённо… «Знает!» — понял Вадим.

— Спасибо, — сказал он холодно, слегка отстраняясь, — только поздравлять вроде не с чем… Медали я не получил. Аттестат без троек — подвиг невелик…

— Я не о том, Вадик, — сказала Люся растерянно.

— А о чём же? Ах, о том, что выгнала меня когда-то… ну, это ты правильно сделала. А то тебе медали не получить бы — я ведь здо́рово мешал тебе!

И, так умышленно жестоко исказив смысл Люсиных слов, он удалился, ощущая в груди холодную ярость, которой не мог найти ни объяснения, ни выхода.

Он отошёл, даже не посмотрев, какое впечатление произвели его слова. Он искал Киру.

— Потанцуем, Кирилка?

Она вздрогнула, оглянулась и, увидев его, улыбнулась невесело.

— Тур вальса! — галантно сказал Вадим и вывел Киру на середину зала.

После вальса был фокстрот, потом снова вальс, а потом Вадим взял Киру за руку и повёл её наверх, в класс…

Было темно. Они сели за парту. Всё было так, как Вадим представлял себе раньше. Почти так! Они сидели, болтали, потом Вадим в темноте неловко положил свои руки на её плечи и пытался притянуть её к себе. Он хотел поцеловать её… Ведь это был выпускной вечер. Последний! Единственный в жизни!

Но Кира отстранилась.

— Нет!

— Почему?

Кира сказала шёпотом:

— Люся.

Вадим почувствовал укол в сердце. Он отодвинулся, помолчал. Сказал мрачно, с вызовом:

— Ну и что же? Мало ли что было…

— И есть, — сказала Кира шёпотом. — Я знаю!

Вадим закрыл глаза и явственно увидел Люсю — так памятен был каждый её жест, каждая чёрточка, каждое мимолётное выражение её лица…

— Ну, немножко есть, — сказал он с усилием. — Совсем немножко! Честное слово!

Кира горестно молчала. И Вадим понял: любовь есть любовь… Даже если она не получилась. Её нельзя вот так сразу изгнать из своего существа… Но эта девушка с сумрачными глазами — разве она не дорога ему? Разве он лгал?

— Кирилка! Но ты знаешь, что нет у меня друга лучше тебя? И что такая дружба… не меньше, чем то, о чём ты сейчас думала. И может стать ещё больше. Веришь?

Кира молчала.

— Пожалуйста, верь! Это так важно для меня!..

— Ты хороший, — сказала Кира. — И всё, всё… Уйдём отсюда!

И они побежали по лестнице вниз, в зал.

Сын идёт на медаль

Марья Васильевна вскапывала огород.

Раньше она шутя поднимала свои полторы сотки, что под окнами. Сажала картошку, редиску, немного клубники — Серёжку побаловать. Теперь стало труднее. Всё чаще приходится разгибаться и отдыхать. Годы, что ли, сказываются? Хотя — какие её годы! Всего тридцать пять!

Она облокотилась на лопату и смотрела на сына, вышедшего на крыльцо. Смотрела с улыбкой. Как он стал похож на отца! И рубашку удачную ему купила. Хоть и дорого, да что поделаешь — вырос сын! Теперь будет больше расходов. Вот и пиджак новый надо…

Сын сошёл с крыльца, потянулся, вкусно зевнул, посмотрел на часы и зашагал по тропинке. Проходя мимо матери, он поднял руку в знак приветствия.

— Ты куда? — спросила она, любуясь сыном.

— Так, по делу, — ответил он.

— Серёжа… Может, не очень спешишь? Покопал бы! Что-то у меня спина разболелась!

И она протянула ему лопату.

— Ну вот, — сказал сын с досадой, — Может, в другой раз, мама? Меня ждут!

— Иди, иди, — торопливо сказала мать. — Сама справлюсь!

Она проводила его взглядом — уже без улыбки — и продолжала копать. Вот так всегда: «В другой раз». И не замечает, что «другого раза» не бывает: ей легче самой всё сделать, чем просить сына помочь.

Она гордилась сыном, его успехами, не могла удержаться, чтобы не похвастать в цеху.