Сыновья алых лун - страница 12
А этот — молчал, не считая хулиганье достойным того, чтобы тратить на него свои слова.
Скоро ублюдки кончат упиваться страхом своей жертвы, изобьют ее и ограбят. Их вряд ли найдут, да и взять с таких нечего. Вдосталь наглумившись, они выбросят пришельца в канал, чтоб другим неповадно было разгуливать по их территории. А и правда — если не хочется нажить себе неприятностей, то нечего шляться по бедным районам после захода солнца. Риэ вовсе не должно быть дела до всего этого, вдобавок учитывая все чаще накатывающую тошноту…
Он додумывал эту мысль, уже доставая из-за спины шест. Но драться не пришлось. Увидев мрачного Риэ, шпана подхватила полы драных мантий и растворилась в переулках. Это разозлило его. Они не боялись Риэ, а выказывали ему уважение как сыну Тока. Сыну того, кто был уважения вовсе недостоин…
— Что ты здесь забыл? — рявкнул Риэ, поворачиваясь к быстро дышащему от волнения Высшему. — Проваливай к своим, пока эта крабья мелочь не вернулась!
Парень одернул мантию, вскинул подбородок и прямо взглянул на Риэ.
«Я справился бы с ними».
«Без сомнений», — Риэ не сдержал ехидной улыбки. — Давай, вали отсюда.
Высший потопал к выходу из проулка и свернул к закату. Риэ в два прыжка нагнал его и загородил путь шестом.
— Ты не туда идешь.
— Какое тебе дело, куда я иду, низший? — ощерился мальчишка и хлестким ударом ладони отбросил помеху.
— О, ваше благородие снизошло до слов!
«Уйди с дороги!» — жест Высшего идеально дополнил боевую стойку.
Риэ внимательно оглядел парня, подметив богатую одежду и блеск золотой сережки в брови. Он вряд ли был младше Риэ, но казался таковым. Родовое украшение на лице… Этот мальчишка явно не из самых умных, ведь мог выбрать менее приметное место! А так — уже не получится скрыться или представиться кем-то иным… Хотя зачем это Высшему?
— Чего тебе тут надо? Возвращайся домой, малёк!
Риэ подвинул шест на прежнюю позицию, тронул кончиком полу блестящего синего одеяния… Сиуэ прянул вперед со скоростью, которой Риэ от него не ожидал. Однако Риэ сумел увернуться, а затем еще раз, уходя от удара в голову, выставил перед собой перекладину шеста, вскочил и перехватил его поудобнее. Пусть ааты проглотят этого сына плавниковой шлюхи, он нарвался сам! Риэ прыгнул, замахиваясь…
Преимущество перед безоружным оказалось вовсе не таким серьезным. Высший дрался на зависть: отработанно уворачивался от выпадов, а иной раз и встречал их предплечьем, скользящим движением смягчая удар. Зато Риэ видел, что Высший вне себя от злости. Он точно был сынишкой какого-нибудь купца или офицера Золотого Флота. Ведь сражаться-то его явно учили по всем правилам… Не в пример другим Высшим, виденным Риэ, парень из рук вон плохо владел собой. Он был, несомненно, из благородных, но явно не слишком высокого ранга.
Риэ пользовался настроением мальчишки напропалую — лишние сантименты мешают выжить, если месишь тину на самом дне общества. Перекидывая шест из ладони в ладонь, Риэ успевал показать противнику, что думает о нем. Тот не отвечал, только закусывал полные губы и двигался резко, не размениваясь на лишние жесты. Риэ то и дело подлавливал его хитрыми подсечками и обманками, которым выучился за полтора оборота жизни на улице.
Мало-помалу злость испарялась, уступая место уважению. Если бы Риэ дрался честно и без оружия, парень разделался бы с ним, даже не вспотев. К тому же они бились на территории, где Риэ знаком каждый камешек. А этот сиуэ ведь не от хорошей жизни попал в гущу провонявших тухлой рыбой улиц квартала Техников…
Риэ вскинул перекладину, ловя выпад, оказавшийся ложным: паршивец быстро учился… Кулак вошел в живот, Риэ судорожно выдохнул, отвернулся, и его сложило пополам. Мерзкие спазмы не утихали долго, но оно стоило того. Впервые за день ощущая легкость, Риэ сплюнул последнюю вязкую слюну и утер рот.
— Спасибо, — просипел он, усмехаясь.
— Что?! — опешил парень.
Риэ махнул рукой, не желая объяснять, и сунул шест за спину, в кожаные петли.
— Все, хватит… За что мы деремся? Чтобы ты пошел домой? Не хочешь — не надо.
Риэ повернулся и зашагал по улице, но через несколько капель остановился. Высший шел за ним, пусть и на почтительном расстоянии.