Сыны Божии

Красное солнце катилось к багровому закату, и в небе над планетой уже царствовали звёзды. Их число было столь велико, что по светимости своей они перекрывали центральное светило. Эти звёзды были единственным утешением для людей, которые жили здесь, на Вэталке. Впрочем, никто из них не стремился покинуть эту, во многом неуютную, планету, несмотря на то, что на огромном кольцеобразном метагалактическом континенте грани существовало множество прекрасных молодых миров. Часто этим людям задавали один и тот же вопрос: зачем они держатся за свою обречённую планету, и какую награду хотят получить от Создателя за своё терпение? И хотя мало, кто желал бы жить на Вэталке, сюда стремились люди с другой целью: получить защиту, покровительство или справедливый суд. Ибо мир сей взрастил честных и справедливых воинов, хранителей и защитников мира, которые охраняли покой на огромном пространстве вокруг своей метрополии — планеты Анликорс.

Ошибётся тот, кто подумает о воинах Вэталка как о наёмниках. Никакой выгоды для себя они не имели, но лишь по велению сердца взвалили на себя эту тяжёлую службу, считая наградой одно только: видеть, как жизнь, прерванная смутой, снова возвращается в мирное русло. В этот они видели своё счастье, потому как знали, что блаженны миротворцы, ибо они наречены будут сынами Божиими.

Среди бедной и бледной растительности высились здания и сооружения военной базы и поселения. Здесь же находился порт, у одного из причалов которого стоял корабль. Его мощные гравидвигатели могли донести до любого края Вселенной, где грани упираются во внешнюю тьму.

…Давно уже началась Гравиэра, и человек во Вселенной имел длинную историю, но на таком огромном пространстве память превращалась в тонкое шитьё, и, увы, многое забывалось. Было даже время, когда на некоторых планетах забывали о существовании других граней. Но оставались и миры, где знания сохранялись и приумножались. В южной части метагалактического материка таким миром был Легендарный Порт — столица Торгового Союза, метрополия, объединившая вокруг себя в едином культурном пространстве тысячи систем. На севере континента это был Спирит-Форг, а на востоке — Анликорс, чья военная база на Вэталке в последнее время стала обретать самостоятельное значение. Туда, на невзрачный Вэталк, стремились на военную службу молодые, только что ставшие офицерами, ребята. Они без сожаления расставались с уютным Анликорсом и летели сюда, на внутренний край континента. Наслушавшись рассказов и историй о других гранях Вселенной, они стали мечтать о том, чтобы увидеть их своими глазами. И вот, когда пришло время отпуска, они решили воплотить свои мечты в жизни.

Несмотря на позднее время, на причале было полно людей, провожавших группу путешественников. Все сконцентрировались вокруг трапа, опущенного на причал с корабля, который вскоре должен был покинуть Вэталк и отправиться не в военный поход, а в мирную экспедицию по граням Вселенной. На то, что она будет мирной, надеялись все. Орудийные установки, обычно угрожающе выставленные наружу, сейчас были скрыты внутри корпуса, и только никогда не видевший гравипушек человек мог принять стабилизаторы двигателей за какое-то оружие. Среди стоявших на причале таких людей не было. Здесь все были знакомы с военным делом и в теории и на практике. Даже девушки, которых здесь присутствовало немало, с лёгкостью могли не только отличить стабилизатор от гравипушки, но и рассказать об устройстве всей системы вооружения на боевом корабле, а заодно и продемонстрировать их поражающую силу (конечно же, в открытом пространстве). Однако, не принимая во внимание способности дочерей человеческих в деле воинском, не многим из них разрешили лететь вместе с ребятами, чем были недовольны обе стороны. Но прения по этому вопросу уже давно остались позади — командование зачислило в состав экспедиционного отряда только замужних, подруг же — оставили за бортом. В связи с этим решением, на Вэталке в короткий срок сыграли несколько свадеб. Однако были и те, кто хотел разлукой и неизвестностью испытать свою любовь. Ну и конечно, были среди ребят и такие, кого приключения и героика волновали пока ещё больше, чем лирика души человеческой.