Сюрприз Купидона - страница 14
— Роберт Хилл собирается предложить мне какую-то работу. Ты же понимаешь, в его империи масса всяких возможностей. А сегодняшнее интервью закончилось тем, что он начал интервьюировать меня, точнее — допрашивать. Наверное, хотел получше узнать, что я собой представляю. Мы продолжим разговор сегодня вечером. Я сказала ему, что готова уйти из «Ньюс», если получу более выгодное предложение. Он обещал подумать.
На самом-то деле Джудит вовсе не улыбалось иметь своим боссом Роберта Хилла. Если она действительно ему нравится, ситуация будет прямо-таки неловкой. А впрочем, там будет видно, решила она.
— Правда? — оживилась Луиз. — Даже не верится. — Она перестала раскачиваться и прижала руку ко рту. — Ой, меня сейчас вырвет!
Джудит отвела сестру в ванную комнату, наклонила ее голову над унитазом, потом протерла влажной губкой лицо и помогла ей снова вернуться в спальню. Пока Луиз лежала, провалившись в тяжелую болезненную дрему, Джудит позвонила матери.
— У Луиз мигрень, а мне нужно идти. Близнецов я уложу, надо просто побыть в квартире. Ты не могла бы приехать?
— Дорогая, а что делает у тебя Луиз с близнецами? — Джозефина Вилсон никогда не искала проблем на свою голову, но этот звонок истолковала правильно. — Понимаю-понимаю, — заторопилась мать, не дожидаясь ответа. — Эрбан опять провинился.
— Можно сказать и так, — усмехнулась Джудит.
— Глупый мальчишка, не мешало бы его отшлепать, — вздохнула Джозефина. — Но это не очень удобно.
В ее голосе звучало искреннее сожаление, ничего больше — ни осуждения, ни гнева, словно Эрбан и вправду был всего лишь провинившимся ребенком.
Джудит съездила за близнецами, привезла мать, выкупала детей и уложила их спать. Джозефина устроилась в гостиной с журналом в руках, Луиз приняла аспирин, чтобы утром не так сильно болела голова, и, когда Джудит заглянула к ней, сестра уже спала.
Сегодня она была бледнее, чем обычно. И тут Джудит поняла, почему маленькая фарфоровая Коломбина так тронула ее сердце. У обеих — у ее сестры и у Коломбины — были тонкие прозрачные личики, обе были хрупкие и могли разбиться, если обращаться с ними недостаточно бережно.
Луиз открыла глаза и пробормотала:
— Прости меня, Джуди.
Джудит улыбнулась.
— Все в порядке, дорогая. Дети спят, мама здесь. Так что ни о чем не тревожься. А ты не хочешь ей все рассказать?
— Зачем? — удивилась Луиз.
Чтобы обменяться опытом, могла бы сказать Джудит, но, конечно, промолчала. Ей очень не хотелось уходить. Сейчас с сестрой все в порядке, но в глубине души она знала, что Луиз всегда может повторить свою попытку. Мысль о том, что однажды она найдет ее соскользнувшей за страшную невидимую грань, держала Джудит в постоянном страхе. И сегодняшнее происшествие, лишь случайно не обернувшееся трагедией, подтверждало ее опасения.
Из всех людей на свете Джудит меньше всего хотелось бы видеть сегодня Роберта Хилла. И все же в семь тридцать она заставила себя выйти из дома. Матери Джудит сказала, что уходит по своим репортерским делам. В общем-то так и есть: ведь не назовешь же свиданием продолжение интервью или, вернее, деловую встречу, которая, возможно, закончится интересным предложением о работе. Ради этого она готова встретиться с Хиллом и отвечать на любые вопросы. Кроме личных.
Джудит сразу заметила машину Роберта Хилла. Конечно, тот самый серебристо-серый «мерседес», который она видела на парковочной площадке. Хилл, по-видимому, высматривал ее, потому что сразу вышел из машины и зашагал навстречу. Его голова и плечи заметно возвышались над толпой, которая будто расступалась перед ним, по крайней мере так казалось Джудит.
А она не могла сделать ни шагу. Силы оставили ее. Один случайный толчок — и она упадет. Почему он, черт побери, так спокоен и самоуверен, с возмущением думала Джудит, а меня чуть не трясет от страха?
— С вами все в порядке? — участливо спросил Хилл, подойдя к ней.
— Конечно, — весело ответила Джудит и с ужасом почувствовала, что к глазам подступают слезы. Она заставила себя улыбнуться и беззаботно спросила: — Куда же мы идем?
— В «Холидей».
Конечно, в «Холидей». Куда же еще? Лучший в городе отель. Хилл открыл перед Джудит дверцу, и она опустилась на мягкое кожаное сиденье.