Та, которая покупает - страница 8

Неудивительно, что в двадцать три года Анн Мари выскочила замуж за профессионального игрока в американский футбол. Сейчас она жила в огромном доме в пригороде Чикаго с четырьмя прекрасными детьми. Она и Уэсли повзрослели порознь, но хотя бы раз в месяц общались по телефону. Однако с годами тем для обсуждения оставалось все меньше и меньше, особенно после того, как Уэсли рассталась с Майклом. Как будто это событие нанесло решающий удар по их дружбе, навсегда исключив Уэсли из клуба счастливых замужних женщин из пригородов.

Уэсли скучала по Анн Мари. А еще по своим подругам из баскетбольной команды колледжа. Жаль, что она не относилась к числу тех, кто способен прилагать некоторые усилия, чтобы сохранить друзей. Они же, казалось, ускользали из ее жизни, как песок сквозь пальцы. Одна ее часть винила Майкла. Последние пять лет он был для нее всем — для других места уже не оставалось. Сейчас она жалела, что отдавала ему всю себя без остатка. Теперь, как новичку в школе, приходится прыгать через барьеры, чтобы почувствовать себя принятой в круг, получать приглашения на вечеринки, стать частью толпы. Как она все это ненавидела!

«Я слишком стара для подобных игр», — думала Уэсли, пока такси ползло к ее дому.

Если бы только она умела помнить о себе, когда встречалась с Майклом.

Вниманием жителей Бостона целиком и полностью завладела чудовищная автокатастрофа, в одночасье унесшая жизни четырех подростков. Их семьи показывали по всем телеканалам, а в газетах твердили, какими хорошими ребятами они были, как любили спорт, встречались с девушками. Ни у кого не хватало духу задать вопрос, который не давал покоя всему городу: «Почему в таком случае четверо добропорядочных молодых людей бежали от полиции после ночной попойки на вечеринке, где собрались одни только несовершеннолетние, в одном из самых фешенебельных районов города?» Уэсли жалела, что рядом не было никого, с кем можно было бы обсудить новости. Они с Майклом часами спорили о политике, спорте, о чем угодно. Она придерживалась более консервативной точки зрения, он занимал позицию левых радикалов, по крайней мере так ей казалось. Под рявканье репортеров с телеканала «Блумберг» она, сидя за кухонным столом, ела пшеничные хлопья с изюмом и читала «Глоуб». Вот так уже несколько лет начиналось ее утро — только бы не в полном одиночестве.

Час спустя она вышла на улицу, ощутив на себе тепло субботнего дня, и направилась к реке Чарльз на пробежку. Город наводнили студенты, молоденькие девушки с младших курсов в сандалиях, топиках на бретельках и низко сидящих на бедрах юбках, а также юноши в широких мешковатых шортах с карманами и кроссовках для катания на скейтборде. Молодежь разгуливала повсюду.

Сориентироваться в городе было довольно трудно. Никаких прямых, четко обозначенных улиц, никакой логики в их расположении. Предварительное изучение местности и огромный запас карт не особо облегчали жизнь. Так что прогулки по городу отнимали массу времени и грозили непредвиденными осложнениями. Неужели эти люди никогда не слышали о регулярном расположении улиц? Порой улицы заканчивались на повороте, а потом продолжались опять, но уже под другим углом. Следовать указаниям в путеводителе было без толку. Стоило Уэсли это сделать, как она тут же сбивалась с пути.

Стараясь понять культуру Бостона, она иногда чувствовала себя иностранкой. Она училась не здороваться и не улыбаться людям в лифте или тем, с кем случайно столкнулась в метро, и даже водителю троллейбуса. В Бостоне никто не приветствовал друг друга просто из вежливости. Если ты все-таки делал это, бостонцы бросали на тебя подозрительный взгляд, медленно и осторожно отходили в сторону, хватаясь за кошельки и портфели, в которых, как казалось, заключена вся их жизнь.

Ее квартира перестала представлять собой хаотичное нагромождение нераспакованных коробок и теперь уже больше напоминала жилье. В магазине товаров для дома в районе Фенвей были куплены голубые, как яйца дрозда, занавески и шторы. В той же цветовой гамме она декорировала ванную. Наконец ее жилище стало пригодным для жизни. Она больше не боялась возвращаться после целого дня занятий в унылую квартирку, где царил кавардак.