Тачки 3. Всегда первый - страница 13

Курт поежился, готовясь к испытанию:

– Готов!

Крус нажала кнопку, и из передней части тренажера прямо на Курта повалили жуки. Когда все закончилось, Курт просиял:

– Ого, на этот раз я не закрывал глаза!

– Ты должен видеть трек! – сказала Крус.

– О нет, – проговорила Крус, заметив, что Габриэль уставился в одну точку и ехал гораздо медленней остальных.

– Опять скучаешь по дому, Габриэль? – ласково спросила она.

– Да, – ответил он.

Инструктор нажала еще одну кнопку, и из динамиков тренажера Габриэля заиграла современная латиноамериканская музыка. На мониторе появилась фотография его родного города.

– Санта-Сесилия! Ми сьеда! [Мой город! (исп.)]

– Используй это! Побеждай ради них! – прокричала Крус.

Судя по цифрам на мониторе Габриэля, ого скорость возросла:

– Грасиас! [Спасибо! (исп.)]

– Дэ нада! [Не за что! (исп.)]

– Вау! – сказал Молния, впечатленный как крутыми технологиями, так и подходом тренера.

– Она учит молодых гонщиков преодолевать себя, – объяснил Стерлинг. – Уникальная методика для каждого.

Он выразительно посмотрел на Молнию:

– А теперь она будет работать с тобой.

– Вперед, ребята! Вам нужно справиться с этим сейчас, чтобы не пропустить свой счастливый шанс, когда он появится!

Стерлинг окликнул Крус, и они с Молнией присоединились к ней в тренировочном зале. Инструктор выключила беговые дорожки, дав гонщикам небольшую передышку.

– Хочу познакомить вас с Молнией Маккуином...

– Я слышал, вы уникальны, – сказал Молния.

– Вы сказали что-то про Молнию Маккуина? Потому что я нигде его не вижу, – обратилась Крус к мистеру Стерлингу. – Это, очевидно, самозванец, – она осмотрела Молнию от колес до крыши. – Это какая-то старая развалюха с обвисшими шинами!

– Эй! – возмутился Молния. – Я вам никакая не развалюха!

– Используйте это! – сказала Крус.

– Ого! – рассмеялся Молния. – Ага, я понял. Я могу использовать это в качестве мотивации. Раарррр. Верно?

– Главное – мотивация, мистер Маккуин, – объяснила Крус. – Неуверенность, злость, даже страх – любые отрицательные эмоции можно использовать для достижения цели! – она улыбнулась. – Ох, я так рада, что мне довелось вас тренировать. Я выросла, смотря ваши гонки по телевизору.

Молния кивнул:

– Ого. Правда?

– Эта молодежь в целом замечательная, но я люблю сложные задачи! – сказала Крус.

Молния хихикнул, стараясь подавить в себе чувство обиды:

– Не то чтобы я намного старше их, но... – он замолк.

– Если честно, я называю вас своим главным проектом, – сказала Крус с гордостью.

Молния моргнул, не зная, что и ответить. Теперь он действительно был оскорблен.

Пульсирующая энергичная латиноамериканская музыка грохотала на весь тренировочный зал, а Крус покачивалась в такт мелодии.

– Нам нужно растрясти эти древние запчасти, – перекрикивая музыку, говорила она, обходя зал, как какой-нибудь тренер на занятиях по аэробике для пожилых людей.

Молния стоял и наблюдал за ней. Сначала он был смущен, но через какое-то время потихоньку начал повторять упражнения.

– Для начала – колеса! – говорила она. – Вперед, отдыхаем, вперед, отдыхаем. Вместе со мной! Отдыхаем...

– Это точно необходимо? – спросил Молния.

– Нам нужно начинать с малого, – ответила Крус и продолжила более спокойным тоном. – А теперь тянемся к обеду. Тянемся к обеду. Теперь тяяяянемся вперед... Что это у нас тут? Это ваш обееееед!

Молния закатил глаза и повторил ее движения, медленно поднимая и вращая каждым колесом по очереди. Он вздохнул. Не так он представлял себе тренировки.

– Теперь назад! – сказала Крус. – Там есть обед?

– А когда мы будем заниматься на симуляторе? – нетерпеливо спросил Молния.

В течение нескольких следующих дней инструктор заставляла Молнию выполнять разнообразные упражнения. В какой-то момент она поставила его в центр стола, похожего на качели, затем облокотилась на стол и сказала: «Доброе утро, мистер Маккуин», – наклонив при этом стол под таким резким углом, что Молния оказался практически вверх тормашками. Его задние колеса болтались в воздухе, и, когда он смотрел вниз, капот почти касался пола.

– Ого, – сказал Молния, едва удержав равновесие.