Тафгай. Книга 2 - страница 7

И тут один из оставшейся крутой четвёрки нажал на кнопку, и в его руке со щелчком раскрылось кривое лезвие перочинного ножа. Единственное что мне оставалось это схватить в левую руку свою сумку, чтобы была возможность ей заблокировать удар колющим и режущим предметом. И в тот же момент нож вылетел мне в живот, а я же отмахнулся сумкой как теннисной ракеткой. И о чудо, лезвие, пробив кожаную боковину, застряло внутри неё.

— Там же свитер, сучара! — Гаркнул я и ринулся добивать тех, до кого успел дотянуться.

А успел я дотянуться почти до всех, кроме самого шустрого и, по всей видимости, самого умного, который не полез в драку. Он отскочил метра на четыре и досмотрел избиение своих товарищей со стороны. Выглядело это жёстко и жестоко, так как когда я немного успокоился, кровищи вокруг уже было в избытке. Кстати, все кто в это время занимался на стадионе спортом и оздоравливающей тело физкультурой тоже уставились на меня и лежащих вряд уркаганов. Я выдохнул и посмотрел на последнего мазурика.

— Чего хоть мне сказать-то хотели? — Спросил я. — И кто теперь за свитер и сумку казённую заплатит?

— Если из пацанов хоть кто-нибудь копыта откинет, тебя же посадят, — осклабился последний уркаганчик.

— Чё с ними будет, с безмозглыми, — я пихнул одного носком ноги и тот тихо простонал. — Синяки заживут, а зубы потом вставят фирменные из железа. Ещё будут хвастаться, что в одиночку против кодлы отбивались. Короче, пока доблестная милиция не нарисовалась, чего хотели-то?

— Сам знаешь, чтоб баб чужих не мацал, — бандит в очередной раз сплюнул на гаревую дорожку и прищурился, якобы запомнит меня надолго и достанет даже на дне морском.

— Идиоты, — пробурчал я и стал обшаривать карманы временно недееспособных бойцов криминального фронта. — Триста рублей, — я показал деньги бандиту, — забрал в качестве моральной компенсации. Всё, не кашляй.

После чего я схватил все свои вещи в руки и «сделал ноги».

«Блатные ментам жаловаться не станут, и свидетели, скорее всего тоже не захотят связываться, — подумал я. — А вот отомстить бывшие сидельцы могут. Но сегодня в пятницу они пока придут в себя, залижут раны, побухают. Завтра к вечеру проспятся, а уже в ночь на воскресенье меня здесь не будет. Дырку они от бублика получат, а не Ваню Тафгаева!»

На обеде в ресторане гостиницы «Ленинград» я специально сел за свободный столик отдельно от всей команды.

«Хороши одноклубники, меня Прилепский до тренировки не допустил, хоть бы один хоть что-то против вякнул, — зло подумал я. — Всё, решено, в понедельник, вторник привожу в порядок документы, забираю трудовую книжку с автозавода, и в вечерней школе тоже попытаюсь выправить аттестат о восьмилетнем образовании. И здравствуй столица Родины — Москва, привет „Крылья советов“. Сегодня ещё с Борисом Кулагиным переговорю».

— Здравствуй, Иван, — напротив меня присел тренер армейцев из Ленинграда интеллигентнейший Николай Пучков. — Я слышал ты в «Крылья» собрался?

«Вот те раз! — подумал я. — Никому ничего сказать ещё не успел, а уже итак все всё знают!»

— Николай Георгиевич, — я отставил тарелку с супом в сторону, — вы же умнейший человек. Мне сейчас двадцать пять лет. Это значит, что на высоком уровне я отыграю в лучшем случае семь — восемь сезонов. У «Крыльев» команда сейчас очень сильная подобралась. С ними можно уже в этом году и чемпионат взять и в сборную взлететь. Вот мои приоритеты.

— Ясно. А если тебя в ЦСКА позовут, в ЦСКА побежишь? — Кисло улыбнулся Пучков.

— Вот туда я точно не побегу. Анатолий Тарасов — это же диктатор. А я извините, не винтик, и не шпунтик, чтобы мной помыкали как неодушевлённым предметом, — сочтя разговор законченным, я опять углубился ложкой в тарелку с супом.

Однако поесть мне не дали, сначала за столик подсел тренер воскресенского «Химика» Николай Эпштейн, затем тренер московского «Локомотива» Анатолий Костюков. И разговор с ними вышел почти что один в один, как и с Пучковым. Я снова объяснял, что мне уже не семнадцать лет, что мои приоритеты — это сборная и победа в чемпионате СССР, что это невозможно ни с «Химиком» ни с «Локомотивом». И по поводу ЦСКА я так же высказался, что с диктаторами мне не по пути.