Таганрогская кончина - страница 2
Уже в 1821 году цесаревич Константин принимает Николая Павловича в Варшаве с царскими почестями. «Великий князь, – рассказывает «Восшествие», – всеми мерами старался от них уклониться и просил освободить его от такого почета, который принимал иногда даже вид насмешливости; старший брат отговаривался шуткой: «Это все оттого, что ты царь мирликийский».
«Восшествие», таким образом, дает понять, что преемник императора, захваченного навязчивой идеей, уже найден, известен, ему оказываются уже царские почести, хотя официально, особым письмом, исправленным кое-где самим Александром, цесаревич Константин отрекся от прав на престол годом позже, 14 января 1822 года.
И тем не менее, после всех своих же доказательств Николай Павлович заявляет, что ни он, ни его супруга «ничего не знали», кроме некоторых намеков императрицы – матери Марии Феодоровны, упоминавшей «вскользь о каком-то акте отречения». После всего сказанного как-то трудно поверить, что Николай Павлович «ничего не знал», хотя это выражение и подчеркнуто автором «Восшествия».
Цепь доказательств о желании Александра I отречься при жизни (такое выражение не раз повторяется «Восшествием») заканчивается доказательствами, связанными с последними, роковыми датами:
«Весной 1825 года приехал в Петербург принц Оранский. Государь поверил и ему свое желание сойти с престола. Принц ужаснулся. В порыве пламенного сердца он старался доказать на словах, потом даже письменно, как пагубно было бы для России осуществление такого намерения. Александр выслушал все возражения и остался непреклонен…»
После этих слов в «Восшествии» многозначительное многоточие. С таким непреклонным намерением, думая только об отречении, а не о судьбе империи, 1 сентября 1825 года Александр прямо из Невской лавры и предпринял свое последнее путешествие в Таганрог.
Да последнее ли, невольно рождается у читателя вопрос? Да не отрекся ли он действительно при жизни, и не наступило ли в 1825 году это «лет через десять», срок его клятвы, данной еще в 1796 году?
Может быть, Александр сошел с престола живым, и Николай принял империю от живого брата и от живого императора? Читателя не покидает впечатление, что истина не высказана, а только полувысказана, что по каким-то немногим причинам истина об отречении живого императора могла быть заменена версией об его, так сказать, законной кончине и о принятии престола по его законному завещательному акту.
Странен этот секретный завещательный манифест Александра I, передающий права на престол брату Николаю. Манифест, рассказывает «Восшествие», «был составлен в непроницаемой тайне» в 1823 году. «Единственными ее хранителями Александр избрал графа Аракчеева, князя Голицына и московского митрополита Филарета». Почему-то никто из членов императорской семьи не был даже извещен об акте, указывающем быть наследником «второму брату нашему, великому князю Николаю Павловичу».
Но на конверте манифеста, если он действительно существовал в 1823 году, Александром было надписано: «Хранить в Успенском соборе с государственными актами до востребования моего, а в случае моей кончины открыть московскому епархиальному архиерею и московскому генерал-губернатору в Успенском соборе прежде всякого другого действия».
Мы не можем сомневаться, что секретный манифест, составленный митрополитом Филаретом, был действительно подписан Александром в 1823 году, но на многие сомнения наводят слова автора «Восшествия», что «истинный ключ к событиям исчез вместе с деятелями».
В Варшаве во второй половине ноября 1825 года, рассказывает «Восшествие», «приближенные начали замечать, что цесаревич Константин не в обыкновенном расположении духа и чрезвычайно мрачен».
В эти дни из Таганрога наезжало к цесаревичу несколько фельдъегерей. Цесаревич оживленно сносился с Таганрогом и первым в империи узнавал оттуда все новости. Первым он узнал и о таганрогской кончине: 25 ноября, раньше, чем в Петербурге и Москве, цесаревичем было получено от Волконского и Дибича известие о кончине императора Александра.
В тот же день он передал известие князю Михаилу Павловичу, гостившему в Варшаве, и подтвердил ему свое «непреложное намерение отказаться от престола».