Таинственное не должно быть явным - страница 2

стр.

Я смогу узнать про него максимум.

Гостем программы был сам дневник, который я боялся открыть. О чём он писал? Но всё же любопытство победило, как и было всегда. Я открыл первую страницу дневника. Сам блокнот, который изначально был как ежедневник на год, небольшой. Он размером как компактная книга, чуть больше моей крупной ладони. Поэтому текст тут располагался плотно, на маленьких рядках, но читаемый.

20.05

Я вынужден это делать, дабы не потерять ни капли воспоминаний. Я пишу эти слова после того, как обнаружил нечто. Оно пробрало меня до глубины души, и мне стоит разобраться сперва, это галлюцинации или реальность? Сейчас 2020 год, меня ожидает много чего нового, уверен в этом.

Я не стал читать дальше. Вложив в него письмо, я кинул это дело в ящик, чтобы не видел никто. Желания узнать эту тайну прямо в тот момент у меня не было. Только скрытое чутьё, говорившее мне: «Не надо». Меня донимали тысяча вопросов, связанные с этим событием. Что же такого он узнал. Ответ на них можно найти в дневнике, но мне он показался отвратным, оставил дело под настроение следующего дня. Он как раз добавил новых загадок к уже имеющимся, поэтому, как мне показалось, во всё это меня заталкивают силой.

Среди дня, когда мы сидели на уроке, в класс пришли неожиданные «гости». Стены этой школы не видали такого, наверное, с самой её постройки. Чтобы так прямо к нам приходили двое полицейских, в синей форме, с серьёзным взглядом и грозным видом, без лекций. Они лишь предупредили нас об опасной ситуации на районе. О какой мы узнали из сообщений, ходящих теперь по всему городу. О зверском убийстве мальчика, совершённом недалеко возле нашей школы, в лесопарковой зоне. Невооружённым взглядом обычного прохожего было видно, что это не самоубийство, а именно намеренный акт, совершённый с извращённой больной фантазией. На протяжении всего дня по телефонам школы, отправляя друг другу, гуляло фото с места происшествия.

По слухам, родители опознали ребёнка, но нам так и не сказали кто именно, а слухи расходились сразу же. Они были недостоверными, ведь имели связь сразу с тремя одноклассниками, но ставили почему-то на одного. Получив фотографию от одноклассницы, я с отвращением и человеческой жалостью начал рассматривать её до мелочей. На ней было очень хорошо видно обездвиженное тело, спиной обвившее невысокий, но широкий, пень от срезанного дерева. Лица не было видно, оно удачно спрятано ракурсом, с которого фотографировали. Но оголённое тело, рваная одежда, неаккуратно разбросанная рядом, всё было полностью покрыто глубокими следами от ножа, а живот вспорот. Нет, даже не так, живот был разорван на кусочки. Кожа валялась вокруг, словно куски ткани. Чуть выше торчали сломанные рёбра и другие кости, на конце с засохшей кровью. Меня начинало тошнить всё сильнее, если не отводил взгляд от крови и мяса.

Зверское убийство, невидимое ранее в этом районе. Чтобы так тело, с жуткими ранами на животе, открытыми наружу кусками кожи, как какой-то свинины. А внутри видно страшную смесь из внутренних органов, частично вырванных из своего закреплённого места в организме. Страшно представить, какое выражение замерло на лице навсегда. Одна только мысль о том, что это труп подростка, будоражит сознание. Я сохранил эту фотографию себе на телефон, дабы в дальнейшем чуть больше рассмотреть её. Это заставит паниковать меня каждый раз при начатой теме среди людей. И в первую очередь мне нужно прочитать дневник.

Этим же вечером я и начал его читать. Когда вернулся домой после школьного дня, подарившего много новых загадок. Сел за стол, достал его из тумбочки. Как вчера помню этот самый волнительный момент, пока мой разум был ещё чист от всего тёмного. В окно слева било закатное солнце. Яркое и оранжевое. А я сижу, уставившись на обложку, держа в руках дневник. Переворачивал страницу за страницей, пока не перешёл к новой записи.

21.05

Ровно со вчерашнего дня я начинаю записывать всё, что будет касаться изменений в моей жизни. И, в связи с новыми познаниями в неизвестных мне ранее вещах, хочу вести пару обязательных правил тому, кому удосужится это читать: