Таинство христианской жизни - страница 15
Я не проповедую, мало позволяю себе беседовать, словно мало занят я «образованием» приходящих ко мне монахов ли, мирян ли прихожан. В значительной мере это потому, что, живя на Афоне, я понял, что при такой общей жизни самым важным уроком является ПРИМЕР, «образ» жизни, а не слова. Как бы ни умножали мы словесное учение, если нет жизни, соответствующей слову нашему, вернее, слову Христа, все становится напрасным.
В самом начале нашей жизни в Англии я не раз говорил моим монахам, чтобы они не ждали от меня примера, достойного подражания. Говоря сие, я прежде всего думал о внешнем образе жизни, об аскетическом напряжении в плане поста, бдений и подобное. В глубине же моей души я полагаю, что от блаженного Старца Силуана я узнал нечто такое, чему я желал бы всех видеть подражателями. С самых молодых лет меня охватило горячее желание воспринять в себя полноту жизни, преодолеть смерть, дыхание которой непрестанно пугало меня своим присутствием. И когда мне было восемнадцать лет, говорю приблизительно, я с большой силою ощутил, что все преходящее теряет всякий смысл, если за ним не лежит Божественная Вечность. Иными словами, вся сила мысли, вся горячность устремления моего духа сосредотачивались на искании сей Божественной Вечности. Трудно, вернее, невозможно описывать этот таинственный процесс, столь напряженный и столь быстрый, что быстрота света физического ничто пред быстротою движений духа нашего. В те годы я познал, что Бог сотворил наш дух таковым, что в одно мгновение он может воспринять беспредельность Бытия. И когда является нам Свет Божества, тогда действительно в неизмеримо краткий срок мы видим безмерности духовного мира. Но также заметил я, что прежде сего «неизмеримо краткого момента откровения» мы проходим множество ступеней нашего развития, утончения нашего восприятия духовного. Даже Божией Матери откровение было дано постепенно, не сразу, не в один миг: если принять за начало данного Ей откровения день Благовещения, то концом его надо признать явление Ей Христа по воскресении, Его, Христа, вознесение и затем сошествие Святого Духа. Больше того: быть может, и в час Своей смерти Она получила еще новое дополнение к прежде познанному и лишь тогда восприняла в Свое личное бытие полноту Божественной жизни.
Так приблизительно должно происходить и с нами. Но каждый раз, когда является нам Свет Несозданный, он дает нам ощущение беспредельности Божественной и коренным образом изменяет всего человека. Вот, Старец Силуан, говоря о явлении Ему Христа, говорит о «внезапности» сего явления и о такой его силе, что если бы видение продлилось хотя бы одну секунду более, психофизический состав наш уже не смог бы вынести и человек должен был бы умереть. И в Библии мы встречаемся с тем, что явления Бога, то есть увидеть Бога — значило также и невозможность человеку остаться живым (см.: Суд. 13:22. Ис. 6:5).
Переселение наше в Англию было броском в неизвестность. У меня было мало средств, и они скоро истощились. Создалось отчаянное положение. Я молился Богу: утвердить немощных рук наших дело — алтарь для приношения Бескровной Жертвы. И к сердцу моему коснулась благодать, которую я расшифровал так: «Если ты за истекшее время служения переживал Литургию должным образом, то будь благодарен за прошлое и не терзайся мыслями о будущем!» И я возблагодарил Господа за уже полученное сверх надежды, и мои беспокойства о грядущем стали менее сокрушительными.
Воистину я был исполнен благодарности Богу за излитое Им на нас благословение, но, странным образом, я понял, что если бы я достиг Литургию в ее подлинных измерениях, если бы я причастился в большей мере той любви, которая свела Христа на Землю и затем возвела на Голгофу, то, возможно, не было бы мне нужды повторять сей акт часто, множество раз вот уже полвека. Господь совершил Свою Литургию только однажды, но она пребывает в своем могуществе и беспредельности во все века и дальше временных веков. Мы не достигаем в полноте соучастия в земной жизни Христа Иисуса, поэтому нуждаемся повторять сие священнодействие, чтобы оно глубже отпечатлелось на теле нашего бытия, чтобы возросла в нас любовь Божия и овладела всем нашим существом и ныне, и в грядущем Царстве.