Так берегись - страница 29

Наконец неохотно признал:

– Если это действительно самое-самое худшее, получается, я, в целом, вполне ничего.

– Не прибедняйся, сэр Макс. Ты не «вполне ничего», ты отличный. Боюсь, окажись я на твоём месте, горевал бы сейчас не о том, что как-то недостаточно сильно люблю окружающих и весь остальной мир, а о том, что не могу откусить всем вам головы, чтобы немедленно прекратили быть настолько лучше меня.

– Всегда знал, что ты лютый злодей, – невольно улыбнулся я. – Даже завидно. Тоже хочу захотеть всем головы откусить.

– Не стоит оно того, – серьёзно сказал мой друг. – Бессильная злость – так себе удовольствие. Ни тебе экстаза яростной битвы, ни азарта победы, ни возвышающего опыта, ни даже поучительной пищи для ума.

Следует признать, что конфиденциальное разбирательство по делу государственной важности, затеянное Великим Магистром Ордена Семилистника, пошло мне на пользу. Иафах я покинул если не довольным жизнью, то вполне примирившимся с ней. И даже с временно несовершенным собой, а это гораздо труднее, по крайней мере, для меня. Я – идеалист и конченый эгоцентрик, в том смысле, что требую совершенства в первую очередь от себя самого. Пока гоняю себя суковатой палкой по внутреннему пространству, остальные недостаточно идеальные существа могут отползти на заранее подготовленные позиции и перевести дух, – вот о чём я думал, пока шёл пешком от резиденции Ордена Семилистника на улицу Медных Горшков, в конце которой находится здание Управления Полного Порядка столицы Соединённого Королевства, оно же Дом у Моста.

Переступая порог Управления, я снова поймал себя на раздражённом ворчании: какой вообще смысл жить в Магическом Мире, если приходится ходить на одну и ту же работу изо дня в день? Но пресёк унылый внутренний монолог в самом начале, ещё и мысленно залепил себе затрещину за враньё. Потому что, во-первых, у меня давным-давно настолько свободное расписание, что мог бы практически не заглядывать в Управление, если бы сам того не хотел. А во-вторых, за счастье ежедневно ходить сюда на работу мне ещё предстоит побороться. Вернее, невесть сколько ждать, когда эта работа снова станет моей – если вообще когда-нибудь станет. И от этого «если», честно говоря, впору сойти с ума.

Дверь Джуффинова кабинета, вопреки обыкновению, была заперта. А в Зале Общей работы, тоже вопреки обыкновению, сидела леди Кекки Туотли, которая даже на совещаниях через раз появляется: очень уж занята.

Увидев меня, Кекки выразительно кивнула на запертую дверь и заговорщическим шёпотом сообщила:

– Доедает!

– Что он доедает? – удивился я. Потому что на моей памяти шеф Тайного Сыска ещё никогда не запирался в кабинете только для того, чтобы спокойно, ни с кем не делясь, поесть. Он вообще ходит обедать в «Обжору Бунбу». С другой стороны, всё однажды случается в первый раз.

– Не «что», а «кого»! – фыркнула Кекки. И объяснила: – Сэра Тари Умхаллу он доедает. Того гляди, костей не останется. Два с половиной часа уже говорят.

– А, ну точно же, шантажиста, – вспомнил я. – Хорошее дело. Приятного ему аппетита, если так.

– Да не говори, – пылко согласилась Кекки. – Этот засранец несколько сотен человек держал в страхе, просто ради собственного удовольствия. А может, он этим страхом питался? Я имею в виду, черпал из него силу? Как некоторые колдуны в старые времена?

Я пожал плечами, потому что ответ был мне неведом. Я этого сэра Тари Умхаллу в глаза до сих пор не видел. И о специальных способах черпать силу из чужого страха ничего не знал. Хотя ещё помнил, как самому когда-то в начале карьеры нравилось пугать людей – просто так, потому что они мне не нравятся, а я, по счастливому совпадению, очень крутой. Впрочем, у меня это довольно быстро прошло. Но, боюсь, не потому, что я такой уж прекрасный, просто у меня было слишком много других занятий, и все гораздо осмысленней и увлекательней, чем кого-то бесплатно пугать.

– На самом деле, не важно зачем ему это было надо, – решила Кекки. – Главное, я собрала такие факты, от которых он не отвертится. Три откровенных попытки вымогательства в обмен на сохранение тайны. То есть самый настоящий шантаж. Минимум пять лет заключения в Нунде – если, конечно, дать делу ход.