Так они погибают - страница 20
— Этот ваш знакомый, откуда он все это знает?
— Точно мне не известно. Он — постановщик на радио, готовит передачи о преступлениях, пользуется материалами полиции. Думаю, он получает кое-какую информацию.
— Но он не слышал, что Тарантайн увел у Доузера?
— Нет. Возможно, деньги. Кажется, их у него куча. Я сдал ему дом, совершенно ни о чем не подозревая, а теперь получается, что я выгляжу сообщником. — Он залпом выпил пиво, которое выдыхалось в его стакане.
Я сделал знак бармену, чтобы нам повторили, но он отказался от второй порции.
— Мне надо сохранять трезвую голову.
— Не думаю, что дело выглядит столь скверно, — заметил я. — Если вы боитесь Доузера, то почему бы вам не съездить к нему и не поговорить с ним?
— Я не осмеливаюсь показаться ему. К тому же, если я свяжусь с Доузером, мне придется опасаться Тарангайна.
— Недолго.
— В этом я не уверен. Честно говоря, я — в замазке. Вчера я позвонил Гэлли, миссис Тарантайн, после телефонного разговора со своим знакомым. Она согласилась встретиться со мной здесь. Она не осознавала, на какой идет риск, пока я не рассказал ей о ее муже. Она была потрясена и сказала, что практически является там пленницей. Прошлой ночью она тайком вырвалась оттуда, пока муж спал, и только Господу известно, что он с ней сделал, когда она вернулась.
— Она вам здорово нравится?
— Честно говоря, да. Она славная детка и спуталась с ужасно опасной шайкой. — Не все охватившее его беспокойство носило личный характер.
— Я бы хотел с ней встретиться.
Неожиданно он встал.
— Я надеялся, что вы скажете об этом. Я располагаю нормальным запасом мужества, как мне кажется, но не смогу тягаться с гангстерами, я имею в виду — в одиночку.
Я сказал, что это вполне естественно.
Глава девятая
Моя машина была запаркована на расстоянии шести кварталов, там, откуда я начал обход. Машина Дэллинга стояла тут же, у обочины. Если бы меня попросили угадать, какая марка его машины, я бы ответил: вероятно, у него красный или желтый автомобиль с откидным верхом марки «крайслер» или «бьюик». Так оно и оказалось — желтый «бьюик» с красными кожаными сиденьями.
Когда мы выехали из города, иногда снижая скорость перед дорожным знаком «стоп», я спросил Кита, чем он занимается. Он ответил, что поменял много занятий — пел в хоре на концертах, когда был мальчиком, работал фотоманекенщиком для рекламных агентств, служил продавцом автомашин и яхт, был штурманом во время войны. Он этим гордился. После войны женился на богатой девушке, но семейная жизнь продолжалась недолго. В последнее время был актером на радио, но тоже недолго, потому что слишком много пил. Дэллинг откровенничал до такой степени, что это становилось непристойным. Отталкиваясь от предположения, что в любом случае он никому не понравится, Кит сказал, что решил просто быть самим собой. Ему нечего терять.
На автостраде он увеличил скорость до восьмидесяти миль в час или около этого и сконцентрировал внимание на движении, что прервало его монолог. Через какое-то время я спросил, куда мы едем.
— В любом случае, скоро окажемся в Мексике. — Он засмеялся. Конечно, когда-то я слышал такой деланный смех на радио. В повседневной жизни люди смеются не так.
— До нужного места остается всего несколько миль, — сказал он. — Называется оно Оазис. Кажется, мы еще не подъехали, но скоро будем там. Эта местность застраивается. Вам она нравится?
Я глядел на блеклую засушливую пустыню, которая проносилась мимо, изгибы кактусов и заросли серой полыни походили на движущиеся призраки.
— Это напоминает дно моря. Мне нравится морское дно, когда оно не залито водой, тогда интереснее.
— Странно, что вы сказали об этом. Калифорнийский залив в свое время доходил почти до этих мест.
Мы повернули направо, съехав с автострады, и покатили по асфальтовой дороге, на которой не было фонарей. Перед нами засветилось несколько огоньков, маленьких, затерявшихся в огромных просторах ночи. Дэллинг сказал, что это огни Оазиса.
Мы въехали в лабиринт гравиевых дорог, пересекающихся друг с другом, как на городских улицах, но проложенных на практически незаселенном пространстве. Горстка домов, разбросанных тут и там, уличные столбы с фонарями почти на всех перекрестках — вот что представлял собой Оазис. Он напомнил мне военный лагерь, который я наблюдал на стадии строительства далеко в западной части Тихого океана, тогда как его дивизии были отправлены на кровавые поля сражений.