Так получается… - страница 4

Нам не дано знать, что откроем, подарим мы миру даже через мгновение; и никогда мы не сможем предугадать со всей точностью и полнотой, чем ответит нам мир через то же мгновение.

И вот, не какое-то абстрактное существо, а конкретный младенец появляется на одной из пограничных застав огромной страны незадолго до начала Великой отечественной войны. Родители его, приехавшие в столицу из разных городов необъятной родины, встретились совершенно случайно, но появление ребенка, как результат вспыхнувших чувств и обоюдной любви, было закономерным, запланированным и желанным. Он рос, был бодр, здоров благодаря материнскому и козьему молоку, но, почти как все малолетки, неожиданно сильно заболел. Болезнь прогрессировала, младенец угасал на глазах, перестал есть и почти не плакал. Ни лекарства, ни отвары не помогали. Но судьба приготовила новому отпрыску человеческого рода длинную, интересную и очень непростую жизнь.

Его спаситель отнес еле живое тельце подальше от народа к чистой воде, пошептал несколько татарских заклинаний, попутно споласкивая малыша водой, и вернул его в родительский кров. Ребенок через несколько дней поправился, и остальную жизнь ничем, кроме аппендицита, не болел, хотя на грани жизни и смерти ему приходилось побывать не один раз.

Вскоре этот крепкий и любознательный ребенок стал появляться на различных участках жилой зоны заставы. Ничем не смущенный и не проявляющий и тени страха, мог запросто появиться у питомника пограничных овчарок, откуда незамедлительно бывал удален зазевавшимся погранцом. В руках у него всегда был какой-нибудь предмет: колесико от сломанной игрушки, подковный гвоздик или шуруп, прядь волос из конского хвоста и, конечно же, как у большинства послевоенной ребятни, несколько гильз и пуль. Выходило так, что человечек самостоятельно формировал начальные этапы своей мужской жизни, однако эта самостоятельность не могла быть полной. Она появлялась на короткие промежутки его познавательной жизни, когда ему каким-то образом удавалось улизнуть из-под бдительного ока матери или ординарца отца, иногда присматривающего за ним.

Начиная с рождения и на протяжении всей жизни физическое и духовное состояние человека определяется его генами, полученными от родителей, и позитивными или негативными обстоятельствами, в которых он рос. В процессе индивидуального развития формируется специфическая совокупность признаков и свойств личности. Такая совокупность может быть очень успешной и здоровой, а может быть и крайне неприемлемой, если не сказать – патологичной. Главное – как сам человек потом развивает иди губит сочетание этих способностей в соответствии с определенными жизненными обстоятельствами.

Мать, как почти всякая хранительница домашнего очага, принимала все меры, чтобы уберечь дите малое от любой, даже потенциальной опасности. Отец, лихой вояка и кавалерист, видел в мальце свое продолжение, и в четыре года его чадо уверено и спокойно разъезжало верхом на боевой пограничной лошади. Стремление познать окружающий мир, уйти от все ограничивающей опеки матери и привитие действиями отца смелости маленькому человечку формировали характер пацаненка и, скорее всего, и будущее отношение к жизни, а также взгляды на суть бытия. Мальчик не становится мужчиной по духу только потому, что он родился с мужским телом. Он начинает чувствовать себя мужчиной и вести себя как мужчина благодаря способности подражать и брать пример с тех мужчин и старших мальчишек, к которым он чувствует природную тягу. Чтобы стать тем полом, к которому принадлежит мальчик, ему требовалось значительное время находиться в общении с взрослыми мужчинами-воинами, ярко выраженными представителями мужской половины человечества.

А жизнь приготовила очередной сюрприз и серьезное испытание нашему юному пограничнику. Нашему пострелу необходимо было постоянное действо и проникновение в неизведанное. В те далекие времена, к тому же в закрытых небольших гарнизонах, почти все бытовые проблемы решались собственными силами и уменьем военнослужащих. Ремонт обуви производился так же самостоятельно. Для этого практически в каждом доме имелся необходимый инструмент и дратва – просмоленная и провощенная крепкая нить. Так вот, этот неуемный ребенок как-то добрался до хозяйства отца и очень заинтересовался этой самой липкой дратвой. Каким именно образом она оказалась туго намотана в несколько рядов на его шее – никто выяснять не стал. Необходимо было срочно спасать уже синеющего и еле дышащего экспериментатора… Под тугие слои дратвы на его шее невозможно было подсунуть даже маникюрные ножницы… И это было далеко не последнее его испытание.