Такие вот дела - страница 3

Он подумал, что с Веннером надо что-то делать. Дженнингс прав. Страховые компании, особенно такие большие, как «Интернешнл Дженерал», не любили, когда распространялись слухи об их сотрудниках. Хотел бы он знать, откуда пошли эти сплетни про Мерис Веннер и про него. А Веннер — дурак. Почему он не пришел поговорить с ним, вместо того, чтобы так глупо напиваться. Если не… О'Дэй подумал об этом «если не». Интересно, правильна ли его догадка.

Он смутно слышал колокол, но ему не хотелось уходить. Он стоял и размышлял над тем, что сказал ему Дженнингс. Люди стали выходить из буфета. Вскоре О'Дэй остался один. Он оставил нетронутым кофе и вышел. Подходя к перилам, он увидел красную с белым крестом куртку жокея, идущего впереди. Значит, так! О'Дэй вспомнил, что говорил Дженнингс о невезении в картах и везении в любви. Интересно, в какой степени это относится к нему самому. Он услышал позади голос Дженнингса:

— Пять раз я проиграл, а этот упустил! Букмекеры платят 25 за один. Бог знает, сколько заплатит тотализатор. Думаю, по сотне. Выигрыш плыл мне в руки, а я его упустил.

— Жаль, приятель, — ответил О'Дэй. — Ну, пока, пойду получу деньги.

— Значит, мой выигрыш у тебя, черт побери? — кисло спросил Дженнингс.

— Да, — кивнул О'Дэй. — Но не переживай. Ты сказал, что тебе везет в любви.

— На сколько ты купил билетов?

— На четыре фунта и, наверное, получу сотню. Это мне нравится. Здесь я получил больше, чем за работу детективом.

— Если ты на машине, то отвези меня в город.

— Нет, я не еду в Лондон.

Дженнингс поднял брови.

— А куда же ты едешь?

О'Дэй ухмыльнулся.

— Еще не знаю. Куда-нибудь надумаю. Ну, пока.

О'Дэй лежал в номере на втором этаже отеля «Сплендид» в Истборне, когда вошел официант с бокалом мартини. Он глядел в потолок и курил, пуская кольца дыма. Официант подумал, что кольца хороши, и что ему тоже хотелось бы уметь так делать. О'Дэй сел на кровать, взял мартини, дал официанту на чай и выпил. Жизнь — чертовски странная и забавная штука, а женщины тоже чертовски забавны. Почему, когда начинаешь думать о жизни, то ловишь себя на том, что думаешь о женщинах? Он усмехнулся про себя, встал и начал ходить по комнате со бокалом в одной руке и сигаретой в другой. Интересно, что сейчас делает Мерис. Она что-то задумала. О'Дэй улыбнулся. Когда такая женщина, как Мерис, что-то задумывает — хорошего не жди, потому что ее беспокойная и нетерпеливая натура не выносила ни бездействия, ни крушения надежд. Она должна была действовать, когда получалось не так, как она хотела, и совершенно не могла жить спокойно. В сочетании с красивой фигурой, умением одеваться, громадным обаянием и недостаточным воспитанием, это навлекало опасность на всякого, кто становился на ее пути.

О'Дэй открыл чемодан. Хорошо, что он положил его в багажник, когда поехал в Пламптон на скачки. Просто это привычка — одна из многих, выработанных в его жизни, — привычка быть всегда готовым ко всякой неожиданности. Сколько раз, уезжая куда-нибудь и намереваясь возвратиться в Лондон, он оказывался где-нибудь в совершенно противоположном месте, и всегда чемодан был кстати.

О'Дэй разделся, принял горячий и холодный душ, побрился, затем надел мягкую шелковую рубашку, смокинг и муаровый галстук. Спускаясь вниз, он посмотрел на часы. Половина восьмого. Внизу, в холле сидели люди. Хорошие и тихие люди, подумал О'Дэй, бизнесмены с женами, люди, желающие спокойно провести уикенд, избавиться на время от забот, от работы, очередей, всеобщей депрессии и разочарования.

Швейцар Паркер, чья плотная фигура излучала спокойствие, стоял, прислонившись к двери, и, улыбаясь, благодушно глядел на людей. О'Дэй прошел через холл в приемную, улыбнулся девушке за стойкой и стал лениво перелистывать страницы регистрационного журнала. Нашел страницы с сегодняшней регистрацией и вскоре чуть выше своей фамилии увидел: миссис Веннер, Лондон, и номер комнаты — 134. Должно быть, на третьем этаже, — подумал он. О'Дэй медленно подошел к швейцару и спросил:

— Паркер, когда приехала миссис Веннер?

— Сегодня днем, мистер О'Дэй, около четырех.