Такое кино - страница 5
В кино работают, в основном, прирожденные одиночки или те, у кого уже все позади, дети выросли и нечего больше ждать кроме пенсии. Ну, еще семейные пары. Они окунаются в иллюзорную жизнь, тратя на нее все свое время, будто бегут от реальности. Их жизнь — это работа. Но у Ани непременно возникает обломовский вопрос: «А жить-то когда?» Ей хочется еще писать картины, путешествовать по миру, делать что-то своими руками. Пока работаешь в кино — это невозможно. А тут семья…
Если уходить из кино, то куда? Как-то так сложилось, что сразу после швейного лицея Аня попала на съемочную площадку в качестве костюмера. И задержалась… «Вот, до ассистента доросла», — с горечью подумала она. Кино затягивает, как трясина. Особая атмосфера, иллюзия общего дела, возможность видеть результат…
После перерыва снимали трюки. Аня так и не привыкла к казавшемуся ей бессмысленным риску на площадке. Над ней посмеивались операторы и дольщики, но она ничего не могла с собой поделать. Всякий раз либо уходила подальше, если было можно, либо закрывала глаза руками. Невыносимо было смотреть, как молодые ребята падают с высоты, скатываются по лестнице, прыгают в огонь. Ради чего этот чудовищный риск? Стоит ли сомнительный продукт, получаемый в итоге, такой цены?
Гремели выстрелы, детскую площадку затянуло дымом. Пиротехник Максим носился туда-сюда, создавая дымовую завесу. На площадке работал незнакомый каскадер, дублирующий главного героя.
— А где же Миша? — спросила Аня у гримеров.
— Ты как думаешь? — воскликнула Наташа. — Перелом голени, в больнице!
— Но ведь у нас еще не было сложных трюков! — огорчилась Аня. — Как же его угораздило?
— На тренировке где-то поломался. Слава богу, не у нас! — ответив, Наташа направилась к актеру поправить грим.
— Еще дубль! — донеслось из рации.
Снова пытка. А с площадки не уйдешь, нужен контроль. Аня крепко зажмурилась.
— И чего мы боимся? — услышала она над ухом и, вздрогнув, открыла глаза.
Перед ней стоял высокий худощавый мужчина и с участливой улыбкой смотрел на нее. Аню поразили его глаза: зеленые, как и у нее, с какой-то едва уловимой сумасшедшинкой.
— Не могу видеть, как они падают, — сердито ответила она и отвернулась, следя за происходящим на площадке.
— Понял, — усмехнулся незнакомец. — Сейчас исправим.
— Как? — невольно удивилась Аня.
Зеленоглазый наклонился к ней и доверительно прошептал:
— Княжна, вам стоит только пальчиком пошевелить, и все будет по-вашему!
Аня посмотрела на него с холодным недоумением. Она знала, что в группе ее называют «княжной». Только не понимала, почему. Вряд ли кто знал о ее далеких предках, разве что фамилия… Она не была неженкой и белоручкой, пахала, как все, таскала огромные кофры и сумки с костюмами. Стирала, шила, когда это требовалось. Носилась по сэкондхэндам, подбирая нужные для проекта вещи. Ну, разве что не позволяла излишней фамильярности в обращении с собой. Господи, да она уже ругаться стала, как извозчик, чтобы только разрушить этот пафосный образ «княжны». Ничего не помогало. Мужчины на площадке непременно оказывали ей знаки внимания: предлагали подвезти после ночной смены, дарили цветы, угощали сладостями, преследовали чрезмерной заботой и тоскливыми взглядами. Бабушка бы сказала, что надо соответствовать.
— Так что же? — шепнул незнакомец, едва не коснувшись губами ее уха.
Аня невольно отстранилась и равнодушно ответила:
— Боюсь, моего желания будет недостаточно.
Зеленоглазый усмехнулся еще раз и произнес:
— Хотите проверить?
— Что? — подняла брови Аня.
— Могущество вашего слова.
— Нет, — качнула она головой, всем своим видом показывая, что не имеет охоты продолжать этот пошлый диалог.
— Утепление актерам! — прозвучала спасительная команда, и Аня рванулась в костюмваген за теплыми вещами.
Конечно, она могла и не делать этого: Маша и Люда, помогающая костюмерам, уже бежали к актерам с куртками наперевес. Однако надо же было как-то отвязаться от зеленоглазого пошляка. Она набросила пуховик на плечи Саше Дронову и краешком глаза проследила, как незнакомец, несколько помешкав, направился к режиссеру, сидевшему за плейбеком.