Тактические ходы для убийства дракона - страница 7

Юна кивнула в знак подтверждения и объяснила:

— Элемент света в твоём теле невероятно силён. Только у целителя Бога Света может быть настолько большое содержание элемента света в теле, так что ты однозначно не можешь быть последователем какой-либо другой веры. Целитель Бога Света — единственный возможный вариант. Вот только мы понятия не имеем, что ты забыл здесь.

— Здесь? — озадачено переспросил я. — «Здесь» это где?

— Мы в королевстве Киссинджер. Это территория Собора Бога Теней! Церковь Бога Света, что расположена в королевстве Забытого Звука, довольно далеко отсюда. Нам пришлось бы целых пять дней идти на север только лишь для того, чтобы добраться до границы королевства Забытого Звука!

Я кивнул, что, мол, понял их последние слова.

Слово «Киссинджер» звучало незнакомо, так что я вряд ли был здешним, ведь так? Фраза «Собор Бога Теней» также звучала не очень знакомо. В сравнении с ней слова «Церковь Бога Света» были куда ближе моему сердцу.

Я посмотрел на Юну и спросил:

— Выходит, ты, Юна, являешься приверженцем Бога Теней?

— Разумеется, нет. Я боевой жрец, — недовольно ответила та. — Если бы я была теневым священником, то нам бы и не понадобилась ваша помощь в тот раз.

Как это понимать?

Я непонимающе примолк, однако новых вопросов задавать мне не хотелось. Даже если Юна ответит мне на них, это породит лишь кучу новых вопросов. Да и, откровенно говоря, мне было глубоко начхать на то, каким именно типом целителя была Юна.

Единственное, что меня сейчас волнует, это кто я сам, чёрт возьми!

Да мне бы хотя бы собственное имя узнать!

Тебе не сбежать, Гришиа! Никогда…

Я резко замер. Когда я проснулся в страхе, я отчётливо слышал эти слова. «Гришиа» в конце предложения звучит как чьё-то имя… Это моё имя?

— Прости меня, — вдруг принялась извиняться Юна. — Я совсем забыла, что ты ничего не помнишь. Мне не следовало разговаривать с тобой в таком тоне.

— Да ничего, — слова Юны вывели меня из моего задумчивого состояния, так что я поднял на них свой взгляд. — Раз у меня есть товарищи, то всё в порядке. Они ведь в конечном итоге придут и заберут меня, верно?

Четвёрка передо мной вновь переглянулась, после чего Юна ещё более извиняющимся голосом ответила:

— Честно говоря, не думаю, что всё так просто. С тех пор, как мы нашли тебя, прошло уже целых десять дней, но мы так и не нашли кого-либо, кто бы искал тебя.

— Десять дней? — опешил я. Взглянув на лучницу, я переспросил. — Сабина, разве ты не сказала мне, что мои раны исцелились уже через три дня?

— Всё верно! — пожала плечами Сабина. — Но после этого ты проспал ещё семь дней кряду! Мы уже и не знали, как дальше быть! Ты всё не просыпался, а мы не могли просто взять и бросить тебя тут. Но в то же время большая часть наших сбережений уже была потрачена на лекарства для тебя, так что, если бы мы вновь не взялись выполнять миссии, очень скоро нас бы ждали большие неприятности…

— Сабина! — Вмешалась Юна, не давая своей напарнице сказать ещё хоть слово.

Вот только Сабина не собиралась так просто умолкать и продолжила на повышенных тонах:

— У нас нет иного выхода, кроме как всё ему рассказать! Если мы разъясним ситуацию, он сможет помочь нам с нашими миссиями! Иначе, если всё так и продолжится, мы действительно все с голоду помрём!

— Сабина! — на этот раз её окликнул Вудроу тоном на октаву ниже своего обычного, и лишь тогда Сабина действительно притихла. После этого Вудроу повернулся ко мне и извинился. — Прошу, не принимай слова Сабины близко к сердцу. Мы просто не могли не помочь тебе. Ведь если бы не ты и твои товарищи, мы все уже давно бы превратились в кучки гнилых костей.

— Верно! Поэтому не беспокойся о том, что только что сказала Сабина. Всё не так плохо, как она описала, — сказала Юна, бросая на Сабину быстрый предостерегающий взгляд. Та, хоть и не особо охотно, но всё же опустила голову.

— Гришиа.

— Что? — не поняли четверо сидящих предо мной людей.

— Вы можете звать меня Гришиа, — объяснил я. — Я думаю, что меня так зовут… Наверное.

Все понимающе кивнули головами. Сабина даже пробормотала моё имя себе под нос, после чего заворчала, что его, мол, слишком трудно произносить.