Талифа-куми - страница 46

Теперь я и, судя по взгляду, Костя тоже лихорадочно соображали, что в этот раз сотворила Саня со своей несчастной подружкой и за какие преступления наступает ответственность с четырнадцати лет.

— Гы-ы! — во весь рот улыбнулась Саня, наблюдая за нашими лицами. — Да нет, не бойтесь. Ничё я ей в этот раз не делала. — Лопнула пузырь жвачки и добавила: — Пока.

— Я те сейчас дам «пока», — с некоторым облегчением сказал Костя. — А чё тогда стряслось?

— Она, кароч, за своего старшего брата боится. Думает, что он или большие деньги украл, или кинул кого-то на крупную сумму. Он очень напуган в последнее время, хотя пытается это скрыть. Но от младшей сестры фиг чё скроешь! Вот, кароч, она и боится, что ему тыкву оторвут. А вместе с ним и им всем. Все тыквы в семье на фиг, гы-ы! — Снова надулся и лопнул пузырь жвачки.

— Саня... — угрожающе произнес Костя.

— Чё сразу Саня? Я ей такая, кароч, говорю: «Ты чё, блин, овца, ждешь? Иди к копам и расскажи все».

— Тебе сколько раз повторять: по-русски говори, — поправил Костя. — Не «копы», а «менты».

Саня хихикнула и пожала плечами:

— Ну лан, менты так менты. Кароч, сегодня она меня своим нытьем окончательно достала. Я ее такая за шкварник хвать и сюда притащила. Чтоб она вам рассказала все, чё мне рассказывала.

— А где она? — огляделся я.

— Да вон, за столбом прячется. Она вас тоже боится.

— Ну давай ее сюда, раз привела, — говорю я и открываю заднюю дверцу машины. — Садитесь обе, поедем обедать. Заодно все нам и расскажет.

— Ага, — тряхнула радужной прической Саня и шагнула к столбу. — Титька, чё ты там зависла? Сюда иди!

Повернулась к нам:

— Она боится.

Снова подружке:

— Овца, не бойся, иди сюда!

Через паузу:

— Ну, блин!

Шагнула к столбу, выдернула из-за него свою подружку:

— Ты шевели булками! Я чё, весь день тебя подпинывать должна? — и подтащила слабо сопротивлявшуюся Светку к машине.

— Вам, Эля, наверно, стоит знать, что у нас в Сибири имена и фамилии национальную окраску носят весьма условно. Если, допустим, услышите фамилию, которая считается татарской, вовсе не обязательно увидите перед собой татарина. И под той фамилией, которая считается русской, тоже может кто угодно по национальности оказаться.

— Даже негр? — улыбнулась Эльвира.

— А зачем в Сибири негры? — искренне удивился Журавленко. — Мы здесь хлопок не разводим.

Эльвира засмеялась, но тут же прихлопнула себе рот ладошкой, быстро оглянулась, потом с каким-то веселым ужасом в глазах посмотрела на Журавленко:

— Вы что такое говорите, Сергей Викторович?

— Правду.

— Я понимаю, но...

— Чего «но»?

— Да ну вас! — Журналистка, едва сдерживая улыбку, взяла диктофон. — Надо посмотреть, на какой минуте эта ваша правда записалась.

— Стирать будете?

— А вы как думали?

— Думаю, зря. Читателям бы понравилось.

— Вряд ли.

— А нашим бы понравилось.

— Сибирским?

— Российским.

Эльвира подняла глаза на Журавленко. Тот смотрел на нее, чуть склонив голову, и широко, дружественно улыбался.

— Ну, мои, вообще-то, тоже россияне, — пожала она плечами.

— Тогда почему?.. — Он кивнул на диктофон в руке журналистки.

Эльвира положила диктофон на стол, откинулась на спинку стула и недовольно развела руками:

— Извините, но такое ощущение, что вы меня все время поймать на чем-нибудь пытаетесь. Вы меня в чем-то подозреваете?

— Да упаси господи! — поднял ладони Журавленко. — Это просто такая профессиональная деформация, наверно. Вот как врач-психиатр с большим опытом, общаясь с кем угодно, все время автоматически пытается определить, в какую именно сторону едет кукуха у его собеседника, так и сыщик с моим стажем...

— Проехали, — махнула рукой Эльвира. — Лучше продолжайте свою историю. А то мы с вами так никогда ее не закончим.

— А она и не закончена. По факту — пока не закончена. Ну ладно. На чем я остановился-то?

— На сибирских национальностях, — подсказала Эльвира.

— А к чему это я про национальности начал? А-а-а! Все, вспомнил.

Так вот, хотя Титова — фамилия русская, но подружка-одногодка, которую Саня привела к нам, по внешности русской никак не была. Скорее шорка или хакаска. У нее очень яркая восточная внешность была. Черные волосы, широкие округлые скулы, пухлые губки и глазищи здоровенные. В общем, очень красивая! Уже видно — фотомодель растет. Тоже одета как босота, только побогаче. Из-под ворота футболки по шее к уху полз вытатуированный в цвете дракон. В носу красовались два мелких гвоздика. Кажется, золотых. И кажется, с маленькими брюликами.