Там, где есть тьма, там есть свет - страница 22

Все мы хорошо видим в темноте — наследственность, но мне никогда не нравилось лазить по темным пещерам и лабиринтам Хранилища. Как-то дядя Андрей отвел меня в пещеру крестовиков, где они под присмотром жрецов Темного ткут ткань-паутину. Неприятные серые твари с маленькими крохотными красными глазками и следом белого креста на волосатом темном брюхе… Говорят, в глубине пещер водятся опасные твари: красные ядовитые пауки, укус которых смертелен, стрипы, пещерные крысы, с ними когда-то сражались за жизнь и царство под землей люди. Теперь под землей царствуют крысы. В мое время мало кто способен спуститься в подземелья Хранилища-Убежища и провести в них несколько дней. Почему-то у людей от мрачного подземного дома осталось чувство ужаса и омерзения. Только жрецы Темного чувствуют себя там вольготно. Они посещают алтари Темного, но говорят, что обходятся без жертв. Жрецы говорят, что Темный может прогневаться на людей и вновь вернуться. Как-то в городе пропало несколько детей, все считали, что это дело рук жрецов Темного, но расследование ничего не дало, только возле опечатанного Хранилища теперь постоянно стоит княжеская стража. Нет и еще раз нет, время Темного должно исчезнуть и никогда больше не пугать людей своим возвратом.

— Ты все вспоминаешь свое княжество? — спросила Виста.

— Нет, думал о временах Черной Зимы, о том, как раньше люди жили в Хранилищах-Убежищах.

— Все из-за проклятия Ушедших. У старых грехов длинные тени, платить пришлось нам.

Я схватил ее за руку.

— Ты очень красивая, славная девушка. Я решил, если ты обещаешь ждать меня, то я вернусь за тобой.

— Ты уверен?

— Я привык отвечать за свои слова.

— А если я пойду за тобой?

Я рассмеялся и предложил:

— Тогда оставим эту тему.

Наше внимание привлекли восклицания гребцов.

— Смотри, — воскликнул я, показывая на воду, в ней мелькнула крупная серебристая тень, по воде шла рябь. — Какая огромная рыба, — я посмотрел на Висту. — Твой мир прекрасен, он так загадочен и таинственен, для меня он открытие. Такое ощущение, что тебя везде подстерегает опасность.

— Нет, — возразила Виста. — Просто ты не привык к нему, все странное и таинственное тебя пугает, потому что ты ничего не знаешь о моем мире. Он прекрасен.

— Хорошо-хорошо, — я быстро закивал головой, не люблю, когда навязывают чужое мнение. — Поживем, увидим, — пообещал я, стремясь перевести разговор на другую тему.

Ближе к вечеру река изменилась, стала шире, течение ленивей, зеленые берега разошлись далеко в стороны. На одном из берегов я заметил моющихся на отмели парочку четырхруких чудовищ, тотем которых избрали напавшие на нас варны.

— Человекообезьяны, — закричал маленький барабанщик. — Смотрите, у них детеныши.

Трехметровые чудовища — самец и самка, заросшие длинной рыжей шерстью, со страшными мордами, вооруженными длинными передними клыками, ревниво наблюдали за резвящимися в реке двумя детенышами.

— К таким лучше в руки не попадать, — пробормотал я.

— В лапы, — поправила Виста.

Увидев нас, самец угрожающе зарычал, защелкал, засвистел, забегал, хлопая руками по воде и смешно приседая, размахивая в нашу сторону кулаками, размером с мою голову. Детеныши живо выскочили из воды, замешкавшийся получил крепкую затрещину и с воем улетел в кусты. Недовольная супружеская чета, подхватив детеныша, поспешила следом. Я с завистью наблюдал, как у самца на темно-зеленой спине перекатываются крупные бугры мышц. Силен братец.

Для ночевки мы выбрали небольшой остров в центре реки. Воины быстро развели костры из плавунца и, усталые, растянулись рядом, отгородившись от реки перевернутыми лодками. Виста устроилась на ночлег рядом с братом. Я и Белый некоторое время посидели у костра, делясь впечатлениями.

— Завтра начнутся болота, — проворчал Белый.

— Страшно?

Белый сплюнул в воду, помянул Темного, хмуро посмотрел на меня. Запустив пальцы в густую, сивую гриву, ответил:

— А что может быть хорошего в таком походе. Надо быть готовым ко всему, — Он ухмыльнулся, — что может быть лучше приключений по старости лет, это как лекарство. Я рад, что пошел с тобой.

— И я рад взаимно. Жили и не ведали, какой разной бывает земля.