Там, где течет Иравади - страница 21

Проехали через несколько небольших селений, состоящих из одной только улицы и площади, где обычно располагался рынок. На окраинах деревушек стоят часовни в честь духов-хранителей. Мы в стране шанов.

В городке Сипо сделали короткую остановку. У придорожного «ресторана» нас встретил обнаженный до пояса повар, грудь и руки его были разрисованы драконами. Он принял заказ, стряхнув с пальца кусочек мяса, который мгновенно был подхвачен крутившимся под ногами котенком. Скоро появился официант — бритоголовый шан с пышными усами. Усач принес на подносе рубленных на кусочки цыплят, сильно наперченную подливку кари, блюдо риса и несколько алюминиевых плошек. Единственная ложка имелась у повара, и мне не хотелось лишать его орудия производства. Я последовал примеру остальных посетителей и стал есть руками: брал щепотью рис, затем маринованную цветную капусту с чесноком и перцем — мой шофер Маунг Тейн похваливал этот шанский деликатес за резкий жгуче-кислый привкус.

Слегка подкрепившись, тронулись дальше. Неподалеку от городка два ручья вливались в большую каменную чашу; в одном вода как лед, в другом как кипяток. Тут купались взрослые и дети, женщины стирали белье, а мы даже побрились. Говорят, что эти воды помогают от ревматизма; местные жители, подозревающие у себя эту болезнь, каждый день часами сидят здесь в полупогруженном состоянии. Подобных ключей много в Шанских горах.

На повороте у обочины дороги сидела кучка понурых людей. Маунг Тейн остановил джип и несколько минут беседовал с ними. Это были пассажиры прошедшего перед нами грузовика. На них напали бандиты и обобрали до нитки, угнав также и машину.

С тяжелым сердцем оставили мы этих несчастных, свернули на проселок и запылили на юг.

Аистник свешивался пучками с нависших над дорогой скал, высокая слоновья трава вперемежку с трехметровыми лилиями покрывала склоны, дикая слива, папайя, гранат отмечали места прежних селений жителей гор. И всюду цветы, растущие прямо из щелей и трещин скал, сверкающие всевозможными оттенками среди густых зарослей. Пышная растительность смягчает серые однотонные краски скал и голых древесных стволов. Сквозь зеленую чащу бегут сверкающие потоки воды. Чистая горная вода танцует и прыгает по каменным ступенькам среди перевитых лианами камней и валунов и падает гремящим водопадом в ярком красочном нимбе радуги.

С обеих сторон нас окружали дикие джунгли, где играли белки и лемуры, пугливо пробирался лающий олень, проносились вспугнутые стада кабанов. И каждый поворот дороги открывал нам новые краски, новые черты джунглей. Это был доселе не виданный мной пестрый мир гор в тропиках: целый океан округленных зеленых возвышенностей, здесь подымающихся пиком, там падающих в море бамбука к речной долине; дикие степные просторы и тесные ущелья, изумрудная, в синеватой дымке зелень и красная земля на обнажившихся склонах. Вьючные тропы вели в эту неведомую даль, заполненную горами. Они кружили по уступам и терялись в запутанных складках и расщелинах. Кое-где виднелись деревни; их крыши из пальмовых листьев потемнели от копоти и непогоды.

Вот сбоку мелькнули две женские фигуры. Качнулись ветки, и они, словно привидения, исчезли в зарослях. Мой спутник Маунг Тейн сказал, что это были женщины из племени палаунов. На склонах гор палауны возделывают опийный мак.

Вскоре мы оказались в области, населенной шанами.

Жилье человека стало попадаться все чаще. В долинах и на склонах гор замелькали шанские свайные деревни. Крестьяне в черных коротких курточках и темных штанах (национальная одежда шанов) работают в поле. По некоторым склонам ступенями расположились террасированные поля. Здесь выращивают рис, кукурузу, просо, пшеницу, а также различные овощи.

Наконец мы вырвались в огромную широкую долину. Хорошо накатанное асфальтированное шоссе вело вдоль канала, мимо зеленых дубрав, испятнанных полями на выжженных участках леса, мимо отдельных домиков на курьих ножках, мимо селений. Мы видели, как земледельцы, отведя из канала воду на свои участки, вымачивали почву перед вспашкой под рис или деревянной сохой пахали уже замокшие участки. Облепленные грязью пахари отдыхали на пригорках, из воды торчали головы буйволов с громадными саблеобразными рогами — животные отдыхали после работы, погрузившись в воду.