Там, на неведомых тропинках - страница 18
И Часы почувствовали, как острые зубы Крыс впились в тело, подбираясь к самому сердцу.
— Мы тебя совсем убьем! — сказала Старая Крыса. — И люди вообще не будут знать, который час. Лучше соглашайся, пока не поздно.
— Нет! — снова прозвенели Часы, и в звоне их уже слышалась боль.
И в это мгновение Крысы бросились врассыпную, и Часы увидели на их месте два зеленых огонька.
— Мяу, — сказали огоньки. — Здравствуйте, Меня зовут Кися. Я кошка.
Кися подошла и потерлась о Часы боком. Она была мягкая и пушистая.
— Эти наглые разбойницы сделали вам больно, — сказала Кися. — Ну, ничего, я с ними еще посчитаюсь! Скажите, уважаемые Часы, а можно мне пожить у вас?
— Конечно, милая, — обрадовались Часы, — живи, пожалуйста, места вон сколько!
И зажили Часы с кошкой Кисей под одной крышей. Часы рассказывали Кисе разные истории, случившиеся на их глазах за четыреста лет. Кися почистила пушистым хвостом стрелки Часов, и они снова заблестели, как много лет назад. Крысы больше не появлялись. Сердце Часов стучало ровно и громко, люди ложились и вставали вовремя и всегда успевали все сделать. И тут население чердака Старой Ратуши неожиданно увеличилось: у Киси появилось пять маленьких пушистых котят. Старые Часы очень обрадовались: «Вот еще у пяти Часов появились защитники!» — думали они.
Когда кошка уходила по своим делам, Часы, как могли, развлекали котят, с которыми очень подружились: легонько позванивали и поскрипывали, позволяли дергать за разные ремешки и веревочки. И котята веселились вовсю, а Часы, глядя на них, чувствовали себя дедушкой.
Но вот однажды случилось непредвиденное. Кися ушла за молоком для малышей. И вдруг в черной дыре возле старого ящика показалась острая морда. Крыса вылезла, таща за собой длинный хвост. Присев, она щелкнула зубами, и глаза ее загорелись злобой.
— Давно не видались! — прошипела Крыса. — Как поживаете?
Котята мигом взобрались на самый верх Часов, и только самый младший — Федя — не успел. Прижавшись к боку Часов, он жалобно пискнул.
Крыса бросилась вперед, но Федя успел увернуться. Разбойница рассвирепела:
— Все равно я тебя съем — убегай, не убегай!
Часы страшно разволновались. Сердце их застучало громко-громко: маленькому Феде грозила смерть! «Что делать? Что делать?» — стучало сердце. А Крыса все гонялась за котенком. Чтобы перерезать ему дорогу, Крыса решила обежать вокруг Часов. И в ту секунду, когда она оказалась перед циферблатом — Часы, старые Часы, которые четыреста лет ни разу не ошибались, — решились. Большая стрелка метнулась наперерез Крысе, с размаху ударила ее, и она камнем рухнула вниз.
Это случилось в то самое мгновение, когда аптекарь вышел, чтобы взглянуть на Часы.
Так Старые Часы впервые за всю свою жизнь показали время неверно. И они никогда не жалели об этом...
Перестали шелестеть страницы-листья, а Мурашка и Зучок подумали об одном: как долго ждать следующего воскресенья!
На следующее утро по дороге в школу Зучок нагнал задумавшегося Мурашку у поворотного пенька. Поворотным они прозвали старый пенек потому, что если здесь свернуть с тропы, то можно через заросли терновника попасть в школу в два раза быстрее, чем если шагать по огибающей терновник тропинке.
— Привет! О чем задумался, детина? — спросил Зучок словами песни, слышанной по телевизору. Песня Зучку очень понравилась, особенно эти самые слова. И он снова повторил:
— Ну, о чем задумался, детина?
Детина, то есть Мурашка, конечно, хмуро ответил:
— Считаю...
— Ну? — удивился Зучок и, тут же догадавшись, сказал: — Шесть дней осталось.
— И у меня так выходит, — согласился Мурашка. Зучок подумал-подумал и заметил:
— Вообще-то не шесть, а пять. Сегодняшний день уже можно не считать.
— Верно! — обрадовался Мурашка. — Всего пять дней осталось.
На следующее утро, во вторник, по дороге в школу Зучок и Мурашка снова подсчитали остающиеся до воскресенья дни — и оказалось, что остается уже всего четыре дня... И на следующее утро... И на следующее утро... И на следующее... И вот наступило утро, когда считать уже было незачем: следом за понедельником, вторником, средой, четвергом, пятницей и субботой наступило долгожданное воскресенье! И снова зашуршали страницы, и новую историю, когда-то рассказанную листьям Синим Ветром, услышали Зучок и Мурашка. Называлась она «Золотое яблоко гордов».