Там за Гиндукушем - страница 10
***
26 апреля 1980 года.
Спали под открытым небом. Без огня. С рассветом по пиале чая, по паре плиток сушёного тутовника, и снова в путь. Старший показал, было, Найдёнову конец веревки, но Найдёнов отрицательно покачал головой. Старший одобрительно кивнул. Найдёнов привычно занял свое место в «ядре» этой группы. Правда, не в том, что ранее, качестве. В качестве пленника. Двое впереди, двое сзади. И темп с первых же шагов вчерашний: «йав, два, дре!». Навстречу солнцу. То есть, на восток. Что ж, это первая основная информация. Значит, выдвигаются к границе с Пакистаном в самой северной его части.
Бегом!
Бегом вверх и вниз по карнизам ущелий. Бегом вброд через ледяные буруны многочисленных ручьев и речушек. Бегом сквозь заросли колючих кустарников и по пескам высокогорных языков пустыни, запускающей свои барханы в мёртвые безводные ущелья…
– Йав, два, дре! – время от времени командовал старший.
– «Раз, два! Раз, два!», – командовал сам себе Найдёнов.
Первые сорок минут марша он ещё успел испытать в себе чувство полёта, удовольствия от марша. Сказывалось высокогорье. Казалось, взмахни руками, и поднимешься в небо!
– «Прощай, не горюй, напрасно слёз не лей!
Лишь крепче поцелуй, когда вернёмся с рубежей!», –
– напевал в уме Найдёнов «Прощание славянки».
Эйфория длилась не долго. Уже через час марша Найдёнов начал спотыкаться. А еще через час пути не рассчитал силы прыжка, не удержался на мокром скользком от водорослей валуне и свалился в студёную воду очередного ручья. Попытался встать, но был сбит с ног тугой струёй. Пуштуны выловили Найдёнова только метрах в десяти от брода. Его лицо было разбито о камни в кровь. Стоять он еще мог, но при первом же шаге острая боль в правой ступне заставила присесть на мокрый песок.
Старший жестом приказал Найдёнову снять ботинок и шерстяной носок. Внимательно осмотрел и прощупал начавшую опухать ногу. Что-то быстро сказал своим товарищам. Найдёнов не понял. Один из пуштунов крепко взял Найдёнова за плечи, второй вцепился в ногу ниже колена. Старший изо всей силы резко потянул на себя больную ступню. Острая боль заставила Найдёнова вскрикнуть. Стало легче.
Грелся и обсушивался Найдёнов у отдельного костра, закутанный в шерстяной пуштунский плащ. Огляделся. На камнях близ костра разложено его мокрое обмундирование, стоят ботинки. От второго костра, у которого расположились его конвоиры, теплой волной исходит запах готовящегося мяса. Найдёнов захлебнулся собственной слюной, закашлялся.
От второго костра поднялся и подошел к своему пленнику один из пуштунов. Протянул Найдёнову деревянную миску с мясом. Найдёнов принял миску двумя руками, сказал «ташаккур». Пуштун приложил руку к сердцу. Вернулся к своему костру.
Горячий бульон, казалось, с каждым глотком возвращал Найдёнову утраченные переходом силы. Мясо было тёмным и нежным.
– «Дичь», – подумал Найдёнов, – «Джейранчика подстрелить успели. Как это я выстрела не услышал?».
Кроме мяса в миске был и хлеб. Крошево черствой белой лепёшки. Королевский обед! Посмотрел на пуштунов, поймал на себе взгляд старшего. Поклоном головы и прижатым к сердцу правой рукой поблагодарил. Старший поднялся, подошёл к Найдёнову. Жестом приказал встать.
Стоять Найдёнов мог. Был способен, прихрамывая, ходить, но бежать был не в состоянии.
***
27 апреля 1980 года.
С утра пораньше один из пуштунов ушел вглубь ущелья. Вернулся минут через тридцать с длинной несколько искривленной ошкуренной жердью. Тополиный ствол.
Найдёнову пришлось вернуть пуштунам шестяной плащ, облачиться в собственное обмундирование.
Моджахеддины, не церемонясь, привязали Найдёнова к жерди, подняли его, как пленённого тигра, на плечи. И, под «йав, два, дре», слаженной трусцой отправились в дальнейший путь.
Вышли к Вахан-дарье. Найдёнов, болтающийся на тополиной жерди, как тюк пенджабского хлопка, попытался сориентироваться. Курс прежний – на северо-восток по левому берегу реки. За рекой – южный склон одного из хребтов Гиндукуша, что на картах 1976 года значился как Ваханский. Найдёнов вспомнил: на картах 1914 года он назывался «хребет Николая II». Склон, обращенный к югу, уже одет в весенний наряд. Склон Гиндукуша, на восток – правый от Вахана, не спешит освобождаться от своего зимнего образа. От его подножия и выше, в вечным снегам, солнцу еще предстоит пробудить к жизни низкорослый кустарник и арчёвник.