Танцуя в огне - страница 14
Гуля было почти физически плохо, будто бы ее раздели прилюдно и содрали кожу. Обнажать чувства среди незнакомых людей — одно дело. Она их видит первый раз. И ее ничего с ними не связывает, так что может как угодно показывать через танец душу. Но раскрывать сердце перед Антоном, да еще в полуобнаженном виде, вживую…
Гуле захотелось оказаться дома, в своей теплой кровати, и обнять Пушка. И чтобы батяня мирно спал, а не доказывал Гуле свои теоремы. Или был трезвым, осторожно постучал к ней в дверь: «Гуль, не спишь? Ты поела?»
Иногда у него просыпались отцовские чувства, хотя Гуля сто раз считалась самостоятельной и взрослой.
Она спохватилась, что забыла позвонить Марату. Придется сидеть в гримерке дольше, чем нужно.
А Гуле так хотелось уйти отсюда, и уже никакие деньги за танцы были не нужны…
Сразу же, как зашла в гримерку, позвонила Марату и начала переодеваться: сняла лиф и пояс, аккуратно уложила их в специальный мягкий пакет. Со стразами обращаются очень трепетно, берегут от царапин и сколов, а у Гули на основе костюма (на поясе и лифе) их полно. Надев обычный лифчик и майку, Гуля через верх стянула с себя юбку. Бриджи и кроссовки — вот она и одета.
Послышался стук, и в следующую секунду дверь в гримерку открылась.
— Я так и рассчитывал, что за пять минут ты переоденешься. Ну, здравствуй, Гуль, — как ни в чем не бывало, с одной только Гуле слышимой «подковыкой», поприветствовал ее Антон.
Глава 5
— И часто ты без спроса врываешься в гримерки артистов?
— Врываюсь я исключительно к своим, прекрасная Гульмира. А к знакомым — захожу со стуком. Вот как сейчас.
— Мне поблагодарить тебя или как?
— Это я пришел. Благодарить за танец.
— Да ты че! Антон! Да перестань! — оцепенение полностью ушло, и Гуля взяла привычный саркастический тон — так ей было легче разговаривать с Антоном. Отвернулась, чтобы убрать юбку в чехол, снять сережки…
— Помочь? — насмешливо спросил Антон.
— Держи при себе свои ручонки. Сама справлюсь, — буркнула недовольно.
— Ну, как скажешь. Юбиляр в восторге, все прекрасно…
— Ты здесь каким макаром?
— А я — приглашенный гость, Гуль. Юбиляр — мой знакомый. Так что имею право немного отдохнуть и посмотреть на артистов. Не все же время работать, правда?
— М-м-м. Наверное.
Гуля запихивала в сумку свои вещи: уже не до аккуратности, как придется. Руки чуток дрожали, и было немного не по себе.
Завалился как медведь к ней в гримерку.
Какого хр. на?
— Выступаешь? — Гуля собирала вещи и на Антона старалась не глядеть. А тот подпер стенку, скрестив руки на груди (Гуля все же бросала редкие негодующие взгляды на красавчика) и нагло лыбился, наблюдая за суетящийся Гулей.
— В смысле, с огнем сегодня здесь выступаешь? — надо было что-то спросить. Гуля не переносила тишины, когда Антон находился рядом. Никогда, даже в прошлом. Нужно говорить — неважно о чем, но говорить. Тишина всегда была для нее гнетущей и опасной.
— Здесь? Не-е. Должен же я когда-нибудь отдыхать и смотреть на других артистов?
Гулю как холодной водой облили. Да ладно, нет! Не может быть!
— Я так подозреваю, мне заказ достался не случайно. Правильно?
— Уважаю за догадливость.
— Это что? Извинение за тот заказ, который достался тебе?
— Фу! Таким не занимался никогда. Я не мешаю тебе, но и не помогаю. Как и ты мне, кстати.
А вот здесь Антон говорил неправду. Он очень-очень мешал Гуле развивать свой бизнес. Забивал профессионализмом и предприимчивостью…
— О, да! Антоша решил отдохнуть и посмотреть, как корячится и работает Гуля. Посмотрел? Молодец! А теперь вали из гримерки! — Гуля чуть дрожала от еле сдерживаемого гнева.
Хорош заказчик, мать его!
— Это ты мне деньги платить за работу будешь? Да подавись!!!
— Ну-ну, Гуль, успокойся, — Антон примирительно прикоснулся к ее локтю, и Гулю тут же бросило в жар.
— Я просто порекомендовал тебя знакомому. Юбиляр тебе платит, кстати. Он захотел на праздник артистов, а я лишь подсказал, какие неплохие. Порекомендовал Катюху, тебя… Ничего личного, Гуленька.
Гулю чуть отпустило. Она неодобрительно покосилась на пальцы Антона, будто случайно задержавшиеся на ее локте.